Дорогой мой человек. Юрий Герман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ написала папе двадцать девять писем и оставила их в Москве (Пречистенка, Просвирин переулок) с тем, чтобы одна очень аккуратная тетечка посылала отцу на флот еженедельно по письму. Вся эта пачка имеет нумерацию, так что 29 недель Родион Мефодиевич будет спокоен за свою милую, любимую, единственную дочку.

      И пошла в военкомат, где меня без всяких с моей стороны уговоров оформили в некую войсковую часть, которая и отбыла на Север.

      Из вагона нас переселили в сарай.

      Мы образовали собою банно-прачечный отряд. Знаете, что это такое?

      Это значит, что мы стирали.

      На санях и на подводах нам повезли белье – в наш сарай, невдалеке от маленькой станции Лоухи. Белье повезли на грузовиках, на подводах и на санях. Его было множество – этого ужасного, серого, дурно пахнущего белья воюющих людей. У нас был один хромой парень – Шура Кравчук. С величайшими трудностями он добился того, чтобы его взяли на войну, и работал он у нас на приемке, то есть в сарае, где всегда стоял тяжелый запах застарелого пота, гнили, нечистот. И когда я вначале видела эти огромные груды, эти тюки и узлы всего того, что нам предстояло обработать, – меня просто охватывало отчаяние, как пишут в книжках. А белье везли и везли, и наш Шурик Кравчук уже просто утопал в нем, его иногда даже не видно было в сарае, и когда я входила туда, то кричала, как в глухом лесу:

      – Шурик, ау! Шурик, где ты?

      И Шурик, заикаясь, отвечал:

      – От тебя слева! Сейчас я начну вылезать! Подожди, Варенька!

      Очень давно, еще когда я была артисткой, мы с «сентиментальным танком» делали себе маникюр. Тут это кажется смешным. Руки мои распухли, кожа стала лосниться, загрубели ладони, опухли суставы.

      Бучильники, в которых вываривалось белье до того, как мы начинали его стирать, стояли в нашем сарае. Здесь у нас всегда сыро, льется грязная вода, в воздухе постоянно висит желтый липкий туман, и запах еще плотнее, чем на приемке у Шурика.

      Стирали мы в корытах. Технику по ошибке завезли куда-то на другой узел, а нам сказали речь – что мы не должны быть рабами техники и обязаны проявить и показать себя.

      Шурик буркнул, что хорошо бы, чтобы стирал в корыте тот самый головотяп, по вине которого угнали технику так далеко, что она пропадала три недели. К сожалению, в жизни этого не бывает – стирали мы, а головотяп, как выяснилось впоследствии, нами руководил.

      Ах как трудно было, Вовочка!

      Ночи напролет ныли наши поясницы, болели плечи, руки, болело просто все. По ночам наши девочки охали и стонали не просыпаясь, и было их жалко, и хотелось надавать по роже тому, из-за которого угнали нашу стиральную технику.

      Впрочем, он нас морально очень поддерживал.

      Он нам объяснял, что война – это не танцы и не веселая прогулка, а именно война, которая имеет свои трудности…

      Впрочем, ну его!

      Уже порядочно накопилось у меня таких вот «объясняющих», но никогда не хочется на них задерживаться, так же как не хочется думать о тех мужчинах, из-за которых СКАЧАТЬ