Посиделки на Дмитровке. Выпуск седьмой. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ быстрей, быстрей», – думала Танюрка, от какой-то непонятной дрожи внутри себя не видя, как следует, что где лежит на кухне… «Ой, вдруг он уйдет…»

      На сковороде под тарелкой она нашла четыре блина, выковыряла остатки масла из банки, высыпала из сахарницы наколотые мелко кусочки сахара… Схватила краюху – все, что было – хлеба…

      Нюрка ждала ее у ворот с полбуханкой хлеба, подскакивала на месте от нетерпения…

      Но Стенька ждал их. Сидел на корточках, привалившись спиной к амбару, скрытый снежным надувом от дороги и домов поселка.

      Он от них угощение принял, усмехаясь в бороду. Завернул масло в блины, а блины в тряпицу – и в карман, сахар – в другой, хлеб – за пазуху.

      – Ну, вот, пожую дорогой, вас помяну…

      И все-то усмехается, поглядывая на девчонок разинским горячим оком… Понял, наверное, что его признали, и оттого обомлели…

      – Вот и Рождество уведу от вас, девчонки, а?!

      И зашагал, кивнув им слегка, свысока…

      Они не посмели даже побежать за ним, проводить… Только смотрели вслед, пока его светлую фигуру не растворила в себе тьма…

      Нюрка и Танюрка повернулись друг к другу:

      – Это что – правда? – шепотом спросила Танюрка будто смерзшимися губами. – Так может быть?

      – Рождество идет, – тоже еле слышно ответила Нюрка. – В рождество всё может быть… Бабушка так говорит: «Время ломается…» Через это видать бывает другое.

      – A-а… – выдохнула Танюрка, во все глаза глядя на неволшебную Нюрку, понимая, что сейчас Нюрка выговорила волшебное – тайну…

      …И вокруг было волшебно: лиловели снега… Глубокие, они прятали, укрывали низенькие избы, а кроткий красноватый свет из окон, словно в благодарность снегу, розоватил ближние к избам сугробы. Небо же было высоким… Бескрайним.

      Звезды, которые знают всё, смотрели с той высоты будто и не на землю, а куда-то вверх, выше своей высоты, потому и казались такими маленькими и туманными. Им не хотелось глядеть вниз: они-то знали, что принесёт тихой этой земле наступающий год. Теперь-то и мы знаем…

      …Тот далёкий вечер и встреча Нюрки и Танюрки со Стенькой, унесшим всё, что было в их домах съестного, вспомнились им нынче, потому что пора: как раз полстолетия минет с уходящим теперь тысяча девятьсот девяносто первым годом. Должно время переломиться. Пора…

1991.

      Сон о «девятом дне»

      Фрагмент из неопубликованной повести «Сны о жизни»

      Самый тяжкий сон об одиночестве, без всяких примесей иных смыслов, его можно назвать притчей об одиночестве, – случился в городе Москве, в первые месяцы моей там жизни. 1969 год – это и год распада моей семьи, и первый год службы в журнале «Работница».

      Видимо, так отлились первые впечатления от большого города: его бетонного жёсткого тела, его бесконечных асфальтовых перспектив, его ошеломляющего многолюдия…

      Всё СКАЧАТЬ