Посиделки на Дмитровке. Выпуск седьмой. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

      Больше двух веков храм вел своих прихожан по жизни – от купели к первой исповеди (какой ужас испытала девочка Надя, что вот сейчас, при кресте, надо признаться в грехе: тайно съела нянькину ватрушку и свалила все на домового, – как стыдно, как некрасиво!), к облегчающим душу слезам раскаяния; вел к таинству венчания, крещения своих детей…

      Переживания, связанные с главными праздниками – Рождеством, Пасхой, – ожидание чуда поднимали человека над обыденностью, рождали много надежд…

      «Какая тихая ночь!

      Стою долго на палубе, вслушиваюсь в тишину, и все кажется мне, что несется с темных берегов церковный звон. Может быть, и правда звон… Я не знаю, далеки ли эти берега, только огоньки видны.

      – Да, благовест, – говорит кто-то рядом. – По воде хорошо слышно.

      – Да, – отвечает кто-то. – Сегодня ведь пасхальная ночь.

      Пасхальная ночь!

      Как мы все забыли время, не знаем, не понимаем своего положения ни во времени, ни в пространстве.

      Пасхальная ночь!

      Этот далекий благовест, по волнам морским дошедший до нас, такой торжественный, густой и тихий до таинственности, точно искал нас, затерянных в море и ночи, и нашел, и соединил с храмом, в огнях и пении, там, на земле, славящем Воскресение.

      Этот с детства знакомый торжественный гул святой ночи охватил души и увел далеко, мимо криков и крови, в простые, милые дни детства…

      Младшая моя сестра Лена… Она всегда была со мной рядом, мы вместе росли. Всегда у своего плеча видела я ее круглую розовую щеку и круглый серый глаз. <…>

      …Гудит пасхальный звон, теперь уже совсем ясный.

      Помню, в старом нашем доме, в полутемном зале, где хрустальные подвески люстр сами собой, тихо дрожа, звенели, стояли мы рядом, я и Лена, и смотрели в черное окно, слушали благовест. Нам немножко жутко оттого, что мы одни, и оттого еще, что сегодня так необычно и торжественно ночью гудят колокола и что воскреснет Христос».

      Пасхальную ночь 1919 года Тэффи провела на корабле, битком набитом беженцами, – бежали от большевиков из Одессы в Новороссийск, до этого – из Киева в Одессу… Свой бег она начала в Москве. Думала, уезжает ненадолго – вернется через месяц. Не может же долго продержаться весь этот большевистский ужас: «разъяренные хари с направленным прямо в лицо фонарем», тупая идиотская злоба, ночной стук в дверь и стук прикладов о паркет, крик, плач, выстрелы, исчезновение людей и холод, голод… Она писала обо всем этом – с болью, злостью и смехом.

      В ту ночь на корабле «Шилка», еще не зная, что осенью сядет на другой корабль и простится с Родиной навсегда («…Веки видеть буду, как тихо-тихо уходит от меня моя земля»), Надежда Александровна вспоминала родной дом на Новинском бульваре.

      Я СКАЧАТЬ