Мир Полудня (сборник). Аркадий и Борис Стругацкие

Чтение книги онлайн.

      – Нет,  –  сказал Жилин.

      Он не боялся. Он только хотел, чтобы все скорее кончилось. И еще ему вдруг очень захотелось увидеть отца, как он вылезает из стратоплана, грузный, усатый, со шляпой в руке. И познакомить отца с Быковым.

      – Ступай, Иван,  –  сказал Быков.  –  Десять минут в твоем распоряжении.

      – Спокойной плазмы, Алексей Петрович,  –  сказал Жилин.

      – Спасибо,  –  сказал Быков.  –  Ступай.

      «Это надо выдержать,  –  подумал Жилин.  –  Черт, неужели я не выдержу?» Он подошел к двери своей каюты и вдруг увидел Варечку. Варечка тяжело ползла, прижимаясь к стене, волоча за собой сплющенный с боков хвост. Увидев Жилина, она подняла треугольную морду и медленно мигнула.

      – Эх ты, бедолага!  –  сказал Жилин.

      Он взял Варечку за отставшую на шее кожу, приволок ее в каюту, сдвинул крышку с амортизатора и поглядел на часы. Потом он бросил Варечку в амортизатор  –  она была очень тяжелая и грузно трепыхалась в руках  –  и залез сам. Он лежал в полной темноте, слушал, как шумит амортизирующая смесь, а тело становилось легче и легче. Это было очень приятно, только Варечка все время дергалась под боком и колола руку шипами. «Надо выдержать,  –  подумал Жилин.  –  Как он выдерживает».

      В рубке Алексей Петрович Быков нажал большим пальцем рифленую клавишу стартера.

      Эпилог

      Амальтея, «Джей-станция»

      Директор «Джей-станции» не глядит на заход Юпитера, а Варечку дергают за хвост

      Заход Юпитера  –  это тоже очень красиво. Медленно гаснет желто-зеленое зарево экзосферы, и одна за другой загораются звезды, как алмазные иглы на черном бархате.

      Но директор «Джей-станции» не видел ни звезд, ни желто-зеленого сияния над близкими скалами. Он смотрел на ледяное поле ракетодрома. На поле медленно, едва заметно для глаза, падала исполинская башня «Тахмасиба». «Тахмасиб» был громаден  –  фотонный грузовик первого класса. Он был так громаден, что его не с чем было сравнить здесь, на голубовато-зеленой равнине, покрытой круглыми черными пятнами. Из спектролитового колпака казалось, что «Тахмасиб» падает сам собой. На самом деле его укладывали. В тени скал и по другую сторону равнины мощные лебедки тянули тросы, и блестящие нити иногда ярко вспыхивали в лучах солнца. Солнце ярко озаряло корабль, и он был виден весь, от огромной чаши отражателя до шаровидной жилой гондолы.

      Никогда еще на Амальтею не опускался такой изуродованный планетолет. Край отражателя был расколот, и в огромной чаше лежала густая изломанная тень. Двухсотметровая труба фотореактора казалась пятнистой и была словно изъедена коростой. Аварийные ракеты на скрученных кронштейнах нелепо торчали во все стороны, грузовой отсек перекосило, и один сектор его был раздавлен. Диск грузового отсека напоминал плоскую круглую консервную банку, на которую наступили свинцовым башмаком. «Часть продовольствия, конечно, погибла,  –  подумал директор.  –  Какая чушь лезет в голову! Не все ли равно. Да, «Тахмасибу» теперь не скоро уйти отсюда».

СКАЧАТЬ