Россия в Средиземноморье. Архипелагская экспедиция Екатерины Великой. И. М. Смилянская
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Россия в Средиземноморье. Архипелагская экспедиция Екатерины Великой - И. М. Смилянская страница 109

СКАЧАТЬ называют находившегося тогда в Тоскане Алексея Григорьевича Орлова и связанных с ним русских эмиссаров в Греции, которые таким образом стремились спровоцировать масштабное греческое восстание[933].

      Венеция, понятно, старалась любым способом сохранить нейтралитет в начавшейся войне. Как утверждал Реньер в беседе с Кауницем, боевые действия грозили Венеции многими опасностями: спадом в торговле с Левантом, восстанием греческих подданных республики, подозрениями со стороны Турции. Сообщения о готовящемся отплытии русской эскадры из Кронштадта также не способствовали оптимизму венецианцев, и Екатерина II через венского посла Д.М. Голицына была вынуждена постоянно заверять Реньера в дружеском отношении русских к республике.

      В 1769 г. во ряде европейских государств распространился запущенный голландской прессой слух уже не о союзе, а о враждебности Венеции по отношению к России. Несмотря на ложный характер информации, в Европе многие готовы были поверить и в его истинность. В Константинополе же вновь звучали обвинения в адрес самой Венеции, что она все-таки содействует России (венецианский посланник их многократно опровергал). И хотя от Венеции ждали активных действий, республика старалась сохранять нейтралитет[934].

      А.Г. Орлов в Венеции. Венеция и итальянские государства 27 ноября/8 декабря 1768 г. в Венецию прибыли Алексей и Федор Орловы[935], которым предстояло выяснить, возможно ли использовать Венецию как плацдарм для русских кораблей в Средиземноморье. Екатерина снабдила А. Орлова следующей рекомендацией:

      «До времени надобно вам будет более всего непроницаемую в сем деле иметь тайну; ибо секрет всем делам душа, а в настоящем случае тем он еще нужнее, что Мы в мыслях и поступках республики Венециянской до времени надежны быть не можем, доколе не увидит она, что дело прямое действие возъимело, и что вся туча обратилась на Турков, в чем, конечно, собственный ее интерес осязателен, ибо она тут способный случай найтить может к возвращению себе потерянной Морей, которая ей по сю пору толико на сердце лежит. Дотоле, по обыкновенной своей перетоненной политике, будет она опасаться всякого при границах ее движения, по предубеждению, чтоб не раздражить безвременно Турков, коих она чрез меру боится, и чтоб опять Черногорцы и другие с ними смежные народы, помирясь с ними, а обыкши единожды навсегда пребывать в войнах и питаться добычей, не ударили на собственные ее границы. Из чего уже само собою следует, что все Наши как здесь, так и у вас распоряжения и приготовления так маскировать должно, чтоб они не инако как с самым делом вдруг открылись»[936].

      Венеция, вид с моста Риальто

      Официально русские офицеры братья Острововы (или Асловы, «dAsloff»), как сообщал тосканский посланник в Венеции Доменико Коттини в депеше от 15 апреля 1769 г., находились в Венеции для осмотра местных достопримечательностей. Их поведение, на первый взгляд СКАЧАТЬ

<p>933</p>

Manfroni С. Documenti veneziani sulla campagna dei Russi nel Mediterraneo 1770-71. P. 1149-1150.

<p>934</p>

Ibid. P. 1152-1156. Как считала Екатерина II, с успехами русского флота в Морее отношение Венеции к российскому присутствию в Средиземноморье изменится в лучшую сторону. Так, она писала в рескрипте Г.А. Спиридову от 15 июля 1769 г.: «Она (Венеция. – Авт.) издавна желает ближайшего с нами соединения, но по робости, от соседства с турками происходящей, не смеет еще поддаться на явные к тому способы. Без сомнения будут нам венециане внутренно желать добра по существительнейшему их интересу в ущербе и упадке турецких сил, но извне чаятельно будут руководствоваться правилами вышепомянутой робости, разве успехи наши скоростию и важностию своею заставят их снять маску. Вам надобно будет на сем основании распоряжать поступки ваши в рассуждении республики, сносясь и требуя совета, когда время допустит, от нашего в Венеции пребывающего поверенным в делах действительного статского советника маркиза Маруция, который между тем не оставит с своей стороны подавать вам все нужные сведения» (Материалы для истории русского флота. Ч. XI. С. 372). В 1770 г. к этому тексту в рескрипте на имя контр-адмирала Арфа было добавлено: «разве дезерции их подданных нашей православной веры, кои вышли из земель их владения для приятия участия в морейских происшествиях, сделают замешательство в образе их рассуждения о настоящей войне Нашей» (СбРИО. Т. 1. С. 129).

<p>935</p>

Дата установлена по письму П. Маруцци А.М. Голицыну от 29 ноября/10 декабря 1768 г. (РГАДА. Ф. 1263. On. 1. Ед. хр. 2043. Л. 43). Орловы проследовали в Венецию через Вену, куда они прибыли 24 октября / 4 ноября 1768 г. (см. письмо Д.М. Голицына вице-канцлеру А.М. Голицыну от 25 октября / 5 ноября 1768 г. из Вены: К биографии графа А.Г. Орлова Чесменского // Русский архив. 1876. №7. С. 271; оригинал по-французски). Почти в течение месяца Орловы в Вене посещали приемы, оперу и т.д. Интересно, что Д.М. Голицын отмечал нежелание Орловых вступать в какую-либо коммуникацию с представителями венского «знатнейшего дворянства» (Там же; письмо от 5/16 ноября 1768 г.). Наоборот, в последующие годы Орловы, находясь в Вене, будут вести куда более открытый образ жизни.

<p>936</p>

СбРИО. Т. 1. С. 10-11; рескрипт от 29 января 1769 г. «После завоевания Турками Константинополя, Венеция принуждена была уступить Мухаммеду II много островов в Архипелаге и Морею. Хотя часть этого полуострова она и возвратила в 1687 г., но утратила его снова в 1715-м. По миру, заключенному в Пассаровице, в 1718 году, Венеция окончательно отказалась от Морей» (Там же. С. 10).