– Ты мне отказал? А Белуку в дар даешь девицу? – взбеленился хан Акум.
– Брат-хан! – чуть повышая голос сказал Елтук. – Белуку от меня ничего не нужно, он кочует южнее, там с русскими редко можно встретиться. А ты пришел с просьбой о мести, да еще и не разобравшись, кто именно тебя стравливает с Галичем. Но ты можешь выкупить эту рабыню. Ее родне я пошлю вести о четырех сотнях гривен, тебе, как моему брату, отдам полонянку за три сотни.
Лицо Акума скривилось. Три сотни за русскую рабыню, пусть и такую ладную? Это сумасшествие. Да и не станет он тратить такие деньги, иначе ранее беки, и без того уже злые, точно спросят с хана.
– Что с Галичем? Вы поможете в набеге? Пусть даже на мой отряд напали и не они? – смирившись, пусть и на время, с участью быть младшим среди иных ханов, спрашивал Акум.
– Брат-хан Белук, ты как считаешь? Я думаю, что можно не показывать того, что мы знаем о неучастии Галича в бою с воинами хана Акума и предъявить им виру. Сделаем это уже завтра, после подождем. Новый князь Киева не сможет оставаться в стороне. Если он не пошлет помощь Галичу в такой обстановке, не предупредит Владимирко Галичского, что все три хана собираются в набег, то его не признают великим князем. Получится, что Киев ослабнет, Великая стена окажется пустой. Мы подпалим все засеки, разрушим и сожжем все русские крепости, ударим и по их деньгам, которые вкладывались в строительство обороны от нам.
Наступила пауза, Белук многозначительно поглаживал свою остроконечную бороду. Хан одной из сильнейших ближайших орд размышлял. Да, момент для набега выдается очень удачный. В Киеве произошласмута, там многих убило, Русь лишилась может и чуть меньше тысячи опытных бойцов, составлявших ранее дружину Всеволода Ольговича. Это очень много. А еще Киев не сможет собрать ополчение в виду того, что многие киевляне погибли в бунте. Так что нужно бить и прямо сейчас, не давая русичам время опомниться и восстановиться.
– Твой план не глуп! – сказал после продолжительной паузы Белук. – Давайте обсуждать!
*…………*………….*
– Не кручинься, Спиридон, съездишь с епископ Климентом Смолятичем в Туров, там и рукоположат, – успокаивал я своего товарища.
– Он мог и сам… – словно обиженный ребенок говорил Спирка. – Зачем тогда я все службы и молитвы рассказывал, зачем житии пересказывал и евангелие?
– Ну ты же хотел сразу быть пресвитером? Кабы крестить, да причащать мог? Так что все правильно, – говорил я, уже несколько утомившись объяснять очевидное Спиридону, то, что и он сам, даже лучше меня, знал.
Да, Климент оказался принципиальным малым. Когда в первый раз князь с ним поговорил и сперва, чтобы понять степень лояльности епископа, попросил о незначительной просьбе – рукоположить Спиридона, дабы он в походах окаймлял паству свою, а после, так и на земле церковь сложить, то Климент отчитал Ивана Ростиславовича, как дите малое.
Я СКАЧАТЬ