Гимназисты. Истории о мальчиках XIX века. Аркадий Аверченко

Чтение книги онлайн.

      – Это мой мундир.

      – Мундир? – повторяет Яков и опять улыбается.

      Наступает молчание. Яков смотрит на большой палец ноги, как-то особенно загнувшийся к соседу, и протягивает к нему руку.

      – Много наловил? – спрашивает Тёма.

      – Наловил, – отвечает Яков, отставив рукой большой палец ноги, который, как только его выпустил Яков, ещё плотнее насел на соседний.

      – А мне уж нельзя больше с тобой ходить, – говорит Тёма, вздыхая, – я теперь гимназист.

      – Гимназист, – повторяет Яков и опять улыбается.

      Тёма идёт дальше, и везде, где только сидят, он останавливается, чтоб показать себя. Только заметив Ивана Ивановича, он спешит пройти мимо. Тёма не любит разговаривать с Иваном Ивановичем, когда он пьян. А Иван Иванович, отставной унтер-офицер, сослуживец отца, несомненно пьян. Он сидит на завалинке, качается и поводит кругом мутными глазами.

      – Стой! – кричит он, увидав Тёму, – на караул!

      – Дурак, – отвечает, не останавливаясь, Тёма.

      – Стой!! Едят тя мухи с комарами!

      И Иван Иванович делает вид, что бросается за Тёмой.

      Тёма пускается в рысь, а Иван Иванович весело визжит:

      – Держи, держи!

      Тёма скандализован; он заворачивает за угол, оправляется и опять чинно идёт дальше.

      Появление Тёмы перед ватагой произвело надлежащий эффект. Тёма наслаждается впечатлением и рассказывает, с чужих слов, какие в гимназии порядки.

      – Если кто шалит, а придёт учитель и спросит, кто шалил, а другой скажет, – тот ябеда. Как только учитель уйдёт, его сейчас поведут в переднюю, накроют шинелями и бьют.

      Ватага, поджав свои босые грязные ноги, сидела под забором и с разинутыми ртами слушала Тёму. Когда небольшой запас сведений Тёмы о гимназии был исчерпан, кто-то предложил идти купаться. Поднялся вопрос, можно ли теперь идти и Тёме. Тёма решил, что если принять некоторые меры предосторожности, то можно. Он приказал ватаге идти поодаль, потому что теперь уже неловко ему – гимназисту – идти рядом с ними. Тёма шёл впереди, а вся ватага, сбившись в тесную кучу, робко шла сзади, не сводя глаз со своего преобразившегося сочлена. Тёма выбирал самые людные улицы, шёл и беспрестанно оглядывался назад. Иногда он забывал и по старой памяти ровнялся с ватагой, но, вспомнив, опять уходил вперёд. Так они все дошли до берега моря.

      Ах, какое чудное было море! Всё оно точно золотыми кружками отливало и сверкало на солнце и тихо, едва слышно билось о мягкий песчаный берег. А там, на горизонте, оно, уж совсем спокойное и синее-синее, уходило в бесконечную даль. Там, казалось, было ещё прохладнее.

      Но и тут хорошо, когда скинешь горячий мундир и останешься в одной рубахе. Тёма оглянулся: где бы уложить новенький мундир?

      – А вот дайте, я подержу, – проговорил вдруг высокий, худой старик.

      Тёма СКАЧАТЬ