Марина Хемингуэй. Олеся Кривцова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ И там выступала такая милая черная женщина, психотерапевт. Сказала, психотерапия вообще не заточена под черных. Однажды пришел к ней лечиться черный дядька. И во всех опросниках, регулярно, на вопрос, были ли у него травмы, отвечал отрицательно. Но однажды, прежде чем поставить очередную какую-то галочку в анкете, он задумался вслух: Стоп, а это было до или после того, как меня подстрелили?

      Психотерапевт просто забыла, как дышать! Потом, конечно, спросила:

      – Почему вы никогда не говорили, что вас подстрелили?

      – Да вы и не спрашивали.

      – Но я не могу ставить в анкету вопрос: В вас стреляли? Это уникальный опыт!

      – Да не такой уж уникальный… я знаю много таких людей!

      Тогда эта женщина поняла, что ей надо в принципе менять опросники и методику работы с черными людьми. Но мне что-то кажется, для довольно большой категории белых людей эти опросники тоже были бы идиотскими. Для тех, например, кто не бьется в истерике, услышав слово насилие. Или для тех, кто, как и я, прожил с суицидальными мыслями большую часть своей жизни. Может быть, поэтому мне так легко среди черных людей в Гаване?

      Я родилась на Крайнем Севере, в крошечном городишке на берегу холодного недружелюбного моря. А твой город что, на острове? – удивляются москвичи, когда я по старой привычке говорю: здесь, на материке…

      Приходится объяснять, что помимо островов, бывает и побережье. Москва по отношению к прибрежным городам действительно находится на материке.

      Провести детство в холодном сыром климате – не самый приятный опыт. Но маленький город, в котором ты постоянно у всех на глазах, – вот что делает такую жизнь по-настоящему невыносимой. Особенно если твоя мать страдает расстройством психики, а ей непрерывно на тебя доносят: видели там-то и с кем-то, делала то-то и то-то. С тех пор, как я разорвала с ней все связи, никто больше не посмел поднять на меня руку или повысить голос. И мне не потребовалось для этого долгих лет терапии.

      Когда я была совсем маленькая и спрашивала, где меня взяли, ответ был – в больнице. Далее следовала история о худенькой бесцветной девочке, которую никто не хотел брать. Мама вообще хотела сына, а не какую-то там страшненькую девочку! Но она написала из больницы папе, и тот согласился. Вот кому я должна быть благодарна за все! Правда, он потом от нас ушел, а мама теперь мучайся с никчемным гадким утенком, который даже не сумел родиться мальчиком. Если я буду хорошо себя вести, я могу, конечно, превратиться в лебедя. Но она от меня уже давно ничего хорошего не ждет и просто не знает, за что в жизни так наказана.

      Матери очень нравилось, как пугал меня этот рассказ. Она с удовольствием вспоминала мой ужас прилюдно, это был такой миленький анекдот в ее педагогическом кругу. Однажды, уже лет в девять, я резко прервала за праздничным столом ее самодовольный смех и спросила, нельзя ли перестать всем об этом рассказывать. Было 8 Марта, день демонстрации силы перед прочими СКАЧАТЬ