Марина Хемингуэй. Олеся Кривцова

Чтение книги онлайн.

      Предыстория. Мозаичный поселок

      Первый день календарной зимы 2012 года выпал на субботу. Срочных дел не было, но я встала рано, измученная зудящей сыпью от тропической лихорадки. Назло всему открыла окна и сделала зарядку под шум дождя и крики неведомых птиц. С другой стороны улицы махало ветвями соседское манго высотой с пятиэтажный дом.

      Моей главной заботой было поймать момент, когда дождь притихнет, и добраться до отеля Оксиденталь. Требовалось израсходовать последние часы на интернет-карточке, которая действовала только там и только один месяц.

      Я приезжала на зимовку в Гавану второй год подряд и работала с московскими заказчиками удаленно. При местных проблемах с интернетом – полное безумие, но я как-то справлялась. Сначала осторожно приехала на три месяца, потом расхрабрилась и замахнулась уже на полгода.

      Маршрутки в такую погоду ходят кое-как. Выйдя из дома, я прыгнула в первое же Куба Такси. Дорогое удовольствие, зато в отель приехала быстро и сухая. Стоило расположиться на веранде под навесом, тут же полило снова. Поработала, выпила пива. Связь была на удивление неплохой, удалось скачать массу нужных материалов, пришли деньги от заказчика.

      Стоило разобраться с большей частью работы, небо вдруг прояснилось, на нем не осталось ни облачка, засветило яркое солнце. Было два часа дня. Пора и честь знать.

      Болезнь успела измотать меня и физически, и морально: сыпь вылезла только на днях, а слабость, ломота в суставах и приступы ночного озноба мучили уже две недели. Плюньте в глаза тому, кто называет лихорадку Денге трехдневной. Если уж ее подхватил, это надолго. Но и не навсегда. Мне очень хотелось вернуться к подобию нормальной жизни. Для страданий предназначена подмосковная промзона, где я живу постоянно, а кубинская столица решительно для другого.

      В этот поселочек далеко на западной окраине Гаваны я собиралась уже давно. Там жил кубинский художник, который однажды побывал в Барселоне, увидел там мозаичный Парке Гаэль и решил устроить что-то подобное в собственном дворе. А ведь на Кубе ни один проект не возможен без поддержки соседей и родственников, любые материалы собираются всем миром. Особенно весело делать это для мозаики: в ход идут черепки, осколки, детали сломанных механизмов, разрозненная кафельная плитка – все что есть.

      Когда двор был готов, остановить жителей поселка оказалось уже невозможно. Безумие выплеснулось на соседние дома, заборы, уличные скамейки. Каждый хотел, чтобы художник приложил руку к его жилищу!

      В итоге поселок стал туристической достопримечательностью, вот только добираться туда готовы не все. Маршрутки ловить долго, на такси ехать дорого. Нужен гид с машиной, прокатная тачка или автобусная экскурсия.

      У меня были в Гаване кубинские друзья, которые работали русскоязычными гидами. Собственно, у них я и снимала квартиру в районе Ла Плайя. Узнав о моем интересе к Поселку, они конечно же разнылись, что им тоже очень хочется туда поехать. Можно было бы разделить расходы на такси с кем-то из их русских туристов. Через два месяца пустых разговоров и обещаний я поняла, что ехать придется одной – уж как получится, так и ехать. Кубинцы очень любят рассказывать во всех подробностях, как вы что-то там вместе сделаете. Звучит убедительно, только верить не стоит: разговоров им совершенно достаточно.

      Почему бы не поехать сейчас, когда у меня все сделано, и я могу выйти из отеля прямо на авениду (проспект)?

      Добираться пришлось больше часа. Прежде чем меня догнала маршрутка, я минут сорок шла пешком по жаре: ни одной попутной машины! Я успела забыть нужный номер улицы, но мозаичный указатель, возле которого меня высадили, полностью исключал ошибку. Как мне и говорили, от указателя до дома художника все заборы, а местами и дома, уже были отделаны мозаикой и расписанным от руки кафелем.

      Это было сумасшедшее зрелище. Со всех сторон меня окружали рисованные и мозаичные петухи, крокодилы, пальмы, солнышки и корасоны (сердца) всех размеров, лошади, вороны, упитанные русалки. Постоянно повторялся мотив человеческого глаза: он возникал тут и там как отдельное неожиданное вкрапление или объединялся с другими такими же глазами в длинные гирлянды.

      Жители Поселка, казалось, вообще были не в курсе, что у них что-то где-то нарисовано. Среди всей этой психоделии они мирно ездили на американских машинах 50-х годов и дребезжащих великах, торговали фруктами и вешали белье. Не узнай я об этом месте еще в Москве, решила бы, что свихнулась от лихорадки.

      Когда я подошла к дому художника, оказалось, что это были еще цветочки. Собственно дом терялся где-то на заднем плане огромного двора, открытого для посетителей. Двор представлял собой многоярусный мозаичный конгломерат с бассейном, лестницами, статуями, росписями, башенками, гаражами и сувенирной лавкой. Там и сям сновали ошалевшие туристы, привезенные с экскурсией и уже не знающие, куда просочиться и откуда свеситься, чтобы впитать в себя СКАЧАТЬ