«Все же половцы. Да, это были половцы», – приходит понимание, что за разбойники были тогда.
– А я врага не считаю… – расплывчато ответил я.
Виски снова сжало от воспоминаний. Девочка, неоднократно изнасилованная и уже мертвая. Я впадаю в неистовство и убиваю даже тех, кто просит о пощаде. Я… Он… Мы… Злость и желание убивать – вот что завладело мной. Я понял и осознал, что есть тут, в этом мире, мои враги.
– Ох ты ж! Етить! – посыпались возмущения и реакция людей на то, что со мной происходило.
Я сам понял, что выгляжу устрашающе. Мой лоб наморщился, взгляд стал звериным, готовым преступать все нормы морали и правил, верхняя губа чуть приподнялась и могло сложиться впечатление, что я скалюсь.
– Я же говорю тебе, княжий человек, бес в него вселился, ни в какую дружину ему нельзя… Вона и обет свой порушил. В храм его нужно вести. И пусть силен и велик он, но не воин, – высказал мужик, который был ближе всего ко мне, это тот, что морда кирпичом.
Ратники князя, тоже присутствовавшие здесь, пялились на меня. Я не отворачивал глаза, узнавал некоторых из них.
– Это он, братья – с придыханием заключил Мирон. – Влад, сын Богояра. Никакой не Фома.
– Неа. Путаешь его видать с кем-то, – сказал один из мужиков, прижимая чепчик, или то, что у меня ассоциируется с этим головным убором, к груди. – То дело наше, круговое. Обет нарушил свой же, что немым ходить станет. В храм нужно его, да помолиться, в водице освещенной искупать.
– Розойдись, люд честной, дорогу! – кричали в стороне.
В мою сторону приближался еще один персонаж. Новый пакет данных… Это Илья, местный священник. И… мой мучитель? Сразу же появилось негативное отношение к этому человеку. Захотелось его взять и этим самым слитком серебра, что даровал ратник, по голове приложить.
Илья подошел ко мне вплотную и…
– Ты где, су… Ай, что творишь, бесноватый! – кричал поп.
Возмущение лжепопа, а без приставки «лже» я не мог рассматривать этого человека, было вызвано тем, что он попытался в своем обыкновении дать мне подзатыльник, ну, а я перехватил его руку и заломил ее.
– Тот, того мы отшукали, наш сей отрок, – довольный, вместе с тем несколько озадаченный, говорил Мирон.
– Нашли, не нашли, – задумчиво ответил лжепоп. – В храме рабу божиему, порушившему обет, самое место, знамо быть.
– Ты, Мирон, не слухай, Фомка хлусню, стало быть ерунду говорит. В храме его моем, окропим водицей… – закудахтала баба.
Дюжие руки начали теперь заламывать меня. Я сопротивлялся, но еще не мог нормально управлять своими конечностями. Только это и позволило двум мужикам, бабе Улке, не без помощи и самого лжепопа скрутить меня.
– Э! Руки! – продолжал я возмущаться.
Но тело плохо слушалось и те мои потуги, которые СКАЧАТЬ