Он протянул мне какой-то обломок металла похожий на серебро, но его быстро перехватила какая-то баба.
Я избегаю его взгляда, так как у Мирона, так его называли, могут быть ко мне вопросы, до конца мне не понятные, видимо, еще не распаковался нужный архив данных. А вот писклявую Бабу Ягу я рассмотрел. Вспомнил советские сказки, в которых образ не всегда злой бабки, но всегда крайне некрасивой, отыгрывал актер Георгий Миллер. Была и бородавка на носу, фу, и еще одна под левым глазом.
Баба… Пришло понимание, кто передо мной. Улка, так зовут эту тварь. Что удивительно, ей нет сорока лет, а я бы дал все восемьдесят с гаком годиков. Она чаще всего просит у людей милостыню для меня. Именно так. По мере «распаковки архивов» я все больше осознавал себя личностью, которая прямо сейчас формируется из двух людей.
– Вот на том, спаси Бог тебя, вот енто так, по-христиански сирому немому помочь, – запричитала она, часто кланяясь.
– Сюда отдай! – вырвалось у меня.
Чуть ли не выворачивая руку бабе, я забрал у нее кусочек серебра.
Тело будто само среагировало, похоже, злобы на эту бабульку скопилось через край.
Уже чуть меньше ощущались уколы, я смог пошевелить даже пальцем на ноге. Однако, говорить о том, что полностью овладел своим телом, рано.
В толпе разом повисла тишина, как будто молния в поляну ударила. А потом все зашептались:
– Заговорил… Фомка заговорил.
У Мирона же лицо вытянулось, он стал переглядываться с другими ратниками. Явно был чем-то удивлен.
Вокруг меня было человек… несколько сотен было точно. Разношерстная публика. Были те, кто не многим отличался облачением от князя, правда, таких мало. Стояли вокруг и люди без оружия, скорее всего, ремесленники и купцы. У них были добротные пояса, которые провисали от тяжести калит, толстых мешочков, где наряду с русскими гривнами могли храниться и ромейские монеты. Это также пришло в голову, как только я подумал, что может находиться в мешках на ремнях.
Чуть в стороне стояли и другие люди. Вот это была, по всей видимости, городская беднота. Крайне заляпанные, часто порванные одежды из ткани, более всего похожей на мешковину. У них не было ни ремней, роль которых выполняли веревки, ни каких-то предметов, по которым можно было определить род занятия людей.
Берлада – своего рода отстойник, куда стекаются те, кто по разным причинам стал неугодным власти и месту, где до того проживал. Или же Берлада – это дом для тех, кто бежал от других и от себя самого. От чего бежал я?
– И когда ты молвить стал? Все же мычал, да рычал! – обомлел мужик с мордой кирпичом, оказавшийся ближе остальных.
Да это, с позволения сказать, «лицо» точно просило кирпича. Вот взять стереотипную внешность бандюгана, срастить ее с образом конченого пропойцы и выйдет такой вот персонаж. Но СКАЧАТЬ