Изрядно захмелевшие мужчины в костюмах сально поглядывали на молоденьких девиц – те позировали у автомобилей в коротких юбках и маняще выгибали спину. Впрочем, жены у толстосумов не хуже: трофейные, в дизайнерских платьях в пол, сияющие, как новогодние елки. Там, где пахнет деньгами, обязательно вьются шикарные девочки, но Антон тут не только за этим. На кутежах новой аристократии он, вспоминая праздник у Войновичей, заводит знакомства с депутатами, бизнесменами, главами ведомств. Связи с крупными шишками решают почти любую проблему, с которой неприятно возиться самому: отвести глаза налоговой, замять штрафы за превышение – достаточно потянуть за нужные ниточки, подвязанные к бокалам «Дом Периньон».
– Милая, извини, я скоро вернусь, – поглядел на часы Антон.
Фискал явился ровно в восемь, как и условились. То, что это именно сотрудник налоговой, изводивший его всю неделю, Антон не сомневался – такого точно ни с кем не спутаешь: высокий и тощий, молоденький, еще и тридцати нет, хотя и по голосу ясно, что бояться тут нечего. Щетина вдоль скул – суррогат бороды. Дешевый пиджак, мятые брюки, бледная офисная физиономия и в панике большие глаза.
– Неудобно как-то, Владимир Сергеевич. Зря я сюда пришел, столько знаменитостей, а я…
– Да не волнуйся ты, я тебя пригласил – я за тебя и в ответе, – уверял Антон, но для него, конечно, Владимир Сергеевич. – К слову, и твой начальник здесь.
– То есть как это «здесь»? Вы не предупредили. И давайте всё же на «вы», Владимир Сергеевич, мы с вами на брудершафт не пили.
Фискал явно взволнован: хотел подловить Антона, но не устоял перед приглашением на бал. Ох уж эти канцелярские крысы… Они будто твердят: объясни-ка, откуда, как заработал, ведь не заслужил. Ведь врешь, самозванец! Но честность для большинства слуг закона тут ни при чем.
У Антона даже сердце забилось сильнее: так хотелось отвести душу, доказать раз и навсегда свое право. Это он заработал, он заслужил, и не этому бюрократу решать, что кому принадлежит! Знает ли он, что значит жить в крохотной квартирке с одинокой матерью, которая тащила на себе двоих детей и которой непременно нужно было помочь? Пускать слюни на хорошеньких девушек, которые и взглядом тебя не удостоят, если ни гроша за душой? Жрать что дают, трястись на остановке в мороз, ожидая громыхающий гроб на колесах, годами не покидать опостылевший, промерзший насквозь город с чадящими трубами, блочными многоэтажками и закладками на каждом квадратном метре, потому что каждый квадратный метр его черен и пуст? Ты, паскуда, не знаешь. Ничего ты не знаешь.
Антон обнял гостя за плечи, словно родного, и потянул за собой – туда, где свет из всех щелей, дорогие машины с призывно распахнутыми дверцами, живой оркестр в черных смокингах надрывался, рвал легкие и утирал пот со лба ради минутного удовольствия небожителей.
СКАЧАТЬ