– Привет, – Яр достал из ранца булку и протянул соседу. Их ежедневный ритуал.
– Спасибо, – Антон сдержанно улыбнулся и спрятал булочку в ранце.
Общий язык нашли быстро. Яр ладил со всеми. Казалось, не замечал, что остальные обходили соседа стороной. К дружбе с местным вундеркиндом у него был исключительно деловой интерес, Антону же льстило внимание миллионера. С появлением Яра жить стало легче. По крайней мере, побаивались налетать толпой: старший Войнович – человек серьезный. Антон даже был у Войновичей в гостях на четырнадцатилетии Яра. На праздник слетелись дети местных дельцов и прокуроров, он же сидел тише мыши, разглядывая обстановку трехэтажного таунхауса и роскошную, как голливудская дива, жену Войновича – Антон в своем затюханном пиджаке и тортом с жирными розочками в картину не вписывался.
Зато понял, как нужно жить.
Интересно, что Яр забыл в этой дыре? В столице образование на уровне, его отцу по карману даже пансионат, куда Антон подал бумаги в надежде на льготу. Хотя, чего скрывать, Яр учебу там не потянет.
Их дружбе суждено было продлиться недолго: через год отец Володи Деникина с самопальным обрезом будет ждать у ворот таунхауса, когда старший Войнович со всей семьей выедет из гаража на черном блатном «гелендвагене». Войновича не откачают в реанимации, а следы Яра и его матери затеряются навсегда.
Учительница задерживалась. Антон оглядел класс: все в сборе, надо же. Володька сзади угрюмо посматривал на Яра – Антону же, скорчив рожу, продемонстрировал кулак. Пора его проучить.
– Эй, – наклонился к соседу Антон, – отец Деникина у твоего грузы возит? Слышал, он поворовывает: Володька хвастался второй Плойкой, один в один как твоя. Его папаша за год на нее не накопит. Откуда у простого водителя такие деньги?
Ярослав свел брови, задумчиво сунул в рот синий колпачок ручки.
– Накладные подделать раз плюнуть. Я бы на твоем месте сказал отцу, пусть проверит.
– Спасибо, друг. Сообщу.
Яр недобро поглядел на Володьку – тот сразу стух и отвел глаза. Антон довольно откинулся на жесткую деревянную спинку.
Вера Павловна вошла со звонком. Немного за тридцать – еще слишком молода, чтобы превратиться в ворчливую озлобленную каргу. Но, подумал Антон, недалекая. Не написав ни единой строчки, делает вид, что разбирается писательских душах, но всё ее знание содержалось в тонкой книжонке, в которую она поминутно заглядывала.
Хотя за такую родинку над губой многое можно простить.
Из-под руки Вера Павловны возникла на доске дата: «Десятое ноября». Почерк у нее прекрасен, как тождество Эйлера. Антон вывел свое имя на последней странице тетради, скопировав с доски изящные завитки. Ему нравилось, как имя выглядит на бумаге: не просто эфирный звук, а слова, вплетенные СКАЧАТЬ