Русское государство и его западные соседи (1655–1661 гг.). Б. Н. Флоря

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и наступательный союз. Таким образом, следуя советам курляндского герцога, русские представители предприняли попытку разорвать союз Бранденбурга со Швецией. Эйленбург ответил, что на этот счет у него нет инструкций, и обсуждение вопроса на этом закончилось. На следующий день, 14-го числа, посланцу предложили, чтобы курфюрст отдался под защиту царя, повторив предложения, уже сделанные ему через Г. Богданова, который к тому времени еще не вернулся в царскую ставку. Когда Эйленбург заявил, что курфюрст является самостоятельным государем, его спросили: разве курфюрст не находится «под защитой» императора – главы Священной Римской империи и не должен следовать его приказам? Об остроте развернувшихся споров говорит такая, сохраненная дневником Эйленбурга деталь, как предложение русских представителей, чтобы посол курфюрста дал письменное заявление, что его государь не является ничьим вассалом, что Эйленбург по понятным причинам делать отказался[481]. Это дает основание полагать, что на встречах 13–14 сентября была предпринята попытка добиться от представителя курфюрста чего-то большего, чем декларации о нейтралитете. Попытка эта оказалась безуспешной, и переговоры снова на несколько дней прервались. В Москве, вероятно, ожидали, как сложатся события под Ригой. В зависимости от их исхода можно было либо удовлетвориться соглашением о нейтралитете, либо вернуться к предложениям о «покровительстве» со стороны царя. Предложение о посредничестве курфюрста на этих встречах не обсуждалось. К этому времени царю и его советникам пришлось серьезно заняться вопросом об отношениях с Польско-Литовским государством.

      Следуя избранной линии, Н.И. Одоевский на четвертом заседании, состоявшемся 18 августа, выступил уже с формальным предложением о избрании царя преемником Яна Казимира. В тексте его выступления, как оно передано в статейном списке, говорилось о том, что после своего избрания царь хочет жителей Речи Посполитой «содержать в своей государской большой милости и вольности их нарушивать ни в чем не велит»[482]. В польской записи переговоров, сделанной одним из комиссаров К.П. Бжостовским, «речь» Одоевского звучит гораздо более многообещающе: если это предложение будет принято, «тогда во всем прочем тотчас же согласимся», «будем жить в совершенной дружбе»[483]. На следующий день, согласно записи Бжостовского, Н.И. Одоевский принимал в бывшем монастыре бернардинцев приехавших в Вильно шляхетских послов, которые «согласились хвалить царя и просить» комиссаров избрать Алексея Михайловича[484]. Собравшиеся в Вильно послы из поветов, как сообщали великие послы царю, «польских и литовских людей, которые приехали с комиссары, наговаривали» избрать Алексея Михайловича. Более того, «великие» послы пригласили их в «государев шатер», чтобы во время переговоров они высказали свою точку зрения австрийским посредникам и комиссарам Речи Посполитой. Однако и те и другие отказались их выслушать. Комиссары заявили, что «та шляхта – люди простые, а не урядники, а урядники, де, Великого княжства Литовского, все у них в Польше, и тех, де, СКАЧАТЬ