− Германцы из Дерпта грозят Плескову,− неуверенно заметил Василько.
− И что с того? − возмущенно сказала Мария, прикладывая рушник к заплаканному лицу.− Милославич должен быть затычкой в каждом худом бочонке? Нет, братушка… Звать ты его приехал? В Володимер? А я возьму и не пущу!
Вольга, посмеиваясь в усы, наблюдал за смутившимся Василько.
− Зрите, астера падает! − вдруг вдохновенно произнес Исаак Левант.
Высоко в черном небе,− где-то между семью огоньками Стожар,− будто из небытия родилась оживленная световая точка, блестящей стрелкой прочертившая звездный небосвод и пропавшая за неровной кромкой леса.
Алатырь-камень
«Если будете в ненависти жить, в распрях и ссорах, то погибнете сами и погубите землю отцов своих, которые добыли ее трудом своим великим»
(Ярослав Владимирович, Великий князь Киевский)
− Но вот в Дикое Поле ворвалась мунгальская конница, и Мстислав Романович доверил мне один из галицких полков,− продолжил Вольга, обнимая жену за плечи.− Мы достигли речицы Калки и, увлеченные пылким Мстиславом, ринулись на степняков, не думая о том, что кияне ощетинились копьями в своем лагере, а черниговцы только готовились начать переправу. Мунгалы прекратили бегство, развернулись и смяли наши передовые ряды, небо потемнело от тысяч черных стрел, а свежий тумен Джэбе ударил по нам сбоку. Куманы дрогнули и побежали! А у нас отступать было уже некому… Я потерял всех робят, прикрывая челн, в коем перевозили через речку получившего рану Мстислава. Доспех порубленный скинул, смочил раны водичкой. Стою в одной льняной срачице, качаюсь, и вижу, что ко мне кыпчаки с арканами бегут, а за ними едет на кобыле козлобородый ордынский сотник. О-ох, мать! Отбил кое-как первый навал, по сути едва держу меч… Куманы назад откатились, орут: «Куркыныч!», это вроде как «опасно», коли по-нашему. Тут один из них размахнулся и метнул аркан. Как я увернулся? За веревку хватанул, дернул, куман взвизгнул, на землю повалился. Ну, думаю, хвостом вас по голове, кумысников! И вдруг колющий удар прямо в душу − это йезбаши, сотник вражий, стрелу пустил.
Вольга осторожно раздвинул пальцами волосы и показал неправильно заросший рубец в правой части груди. Затем снял свой золотой оберег, поцеловал и бережно пустил его по рукам заинтересованных гостей. Отец Николай осенил себя крестом, но, тихо сопя, придвинулся поближе к столику.
Василько с невольным трепетом принял в ладони красивую языческую вещь. Впрочем, это же был символ солнца, без которого невозможна жизнь на земле. Василько пригляделся более внимательно… Золотые спицы и ободок солярного круга были помяты и носили следы излома; их явно восстанавливали после поломки.
Василько передал оберег отцу Николаю, кашлянул в кулак и вопросительно посмотрел на Вольгу. Тот поймал его взгляд и молча СКАЧАТЬ