− Челядь кликну, пусть питья принесут,− негромко ответила Мария, продолжая думать о своем (на лице ее заиграл упрямый багровый румянец).
− Алустонского пошукайте,− предложил Вольга,− только не белого.
− Винца красна хотца,− елейным голосом попросил Данила.
Мария отмахнулась от него рукой и быстро спустилась в третий поверх детинца.
− Ты ответь моей хозяйке, отче,− предложил священнику Вольга.− Бог един, а крестимся по-разному, гробим други своя, кознодействуем… В чем корень зла?
− А ты будто бы не ведаешь, Милославич,− хмуро сказал отец Николай и принялся ковырять ножиком очередной апельсин.
− Все ведаю ! − жестко сказал Вольга, прикусывая зубами кончики усов.− Все на собственной шкуре сполна испытал, кровью расписался в книге Судеб. Я это от тебя хочу услышать, друже мой Степан. От человека, жизнь Богу посвятившего…
Василько заерзал на скамье, с тревогой прислушиваясь к словам своего старшего товарища. Слухи о Вольгином вольнодумстве вовсю ходили по просторам Руси, и это не радовало местные духовные власти. Особо взбудоражил мирской народ недавний случай, когда Вольга прибыл в Волок Ламский, чтобы вызволить из тамошнего монастыря опального попа-расстригу Хому Брута, заточенного в поруб за перепись и публичное чтение апокрифических текстов. Дело было довольно скаредное… Монахи всей братией атаковали хозяина Мышграда (которого откровенно побаивались) и его спутника Мишу Новогородца, не вынувших мечей из ножен, а потому быстро скрученных по рукам и ногам грубыми витыми жгутами. Волоколамский настоятель, источая праведный гнев, бегал вокруг поваленных на землю пленников и обещался предать их анафеме, а после заживо сгноить в подземелье… Но тут на реке Ламе был примечен тупоносый струг, подгребавший к монастырским стенам. На корме его реял широкий изумрудный стяг с пляшущей серой полевкой посередке. Это были мышградцы, ведомые киянином Яромиром, отчаянно пытавшимся отвадить Вольгу от очной встречи с монахами. Почуяв неладное, опытный воевода вступил в переговоры с затворившимися черноризцами, однако те орали в ответ проклятия и швырялись всякой дрянью. Яромиру это быстро надоело. Мышградцы выгрузили со струга передвижную баллисту с запасом десятифунтовых каменных ядер и за полчаса вдребезги порушили ворота, после чего двадцать доспешных ратников взяли обитель штурмом… Вусмерть разъяренные монахи завалили жалобными грамотами митрополита и Великих князей, но Всеволодовичи оставили дело без должного внимания, предложив Вольге покаяться и пожертвовать серебра на храмовые нужды…
− Милославич, ты потише рассуждай о подобных вещах,− попросил Василько, бросая осторожные взгляды на хозяина Мышграда.− Святые отцы володимерские тебя страсть не одобряют, тот же епископ Митрофан. Чую, нарвешься на анафему!
− Ну, энто ты, князе, захнул,− недоверчиво заметил Данила.
− Напугал СКАЧАТЬ