Стрекоза. Татьяна Герден

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на злобную толстую секретаршу, Севка методично обошел все кабинеты, пока не увидел на одной из дверей № 4. Он постучал. Тишина. Он сильнее постучал. Никого. Вот дела! Приснился ему старичок Серебров, что ли? От нервного расстройства. Только подумал, как видит – вот он, идет, на ходу туфлями поскрипывает, значит, не приснился, Хоттабыч дорогой. Опаздывает. Серебров подошел к кабинету, вынул носовой платок с ладонь величиной из белых парусиновых брюк и, приподняв шляпу, промокнул вспотевшую голову:

      – А! Всеволод, Чернихин, если не ошибаюсь, проходите, проходите. – Он открыл кабинет. – Извините, что заставил ждать. Жара-с. Остановился сельтерской попить.

      Они вошли. Кабинет был маленький, тесный, но в нем имелось большое окно с белой занавеской, волнующе колыхавшейся на ветру – обе форточки были открыты. В окне шелестели высокие липы и тополя, ярко синел кусочек неба, а утреннее солнце ласково струилось по зеленой листве и гладким стволам деревьев. Севка залюбовался.

      – Присаживайтесь, – сказал Серебров и недоверчиво покосился на инструмент.

      Севка сел. Положил гитару на стул рядом с собой.

      – Ну-с, что будем играть? – осведомился старик. И сразу сам себе ответил: – Этюд Исакова?

      Севка помолчал и кивнул. Он что, ясновидящий?

      – Да вы не смущайтесь, молодой человек, гитара, я вижу, у вас семиструнная, старенькая, на ней, поди, Сен-Санса или Альдениса не сыграешь без особой подготовки, а для народных песен у вас стиль не тот. Вот и делаю вывод: будете играть этюд Исакова, что ж еще? Ну ладно, не тяните, у нас только полчаса. – Он опустился на стул напротив Севки и облокотился о стол, заваленный нотами.

      Севка выставил стул чуть вперед, сел на него, положил гитару, как полагается, на правое колено, сделал паузу и, смотря на струны и представляя себе что-то прекрасное, начал играть. Два раза сбился, правда, но упрямо начинал с того места, которое не получилось с ходу, и продолжал играть почти до самого конца, с отстраненным, но сильным чувством, как учили ребята, что занимались музыкой. Волновался, конечно, вспотел даже. Хоттабыч сидел тихо, смотрел то на Севкины руки, то в окно. Не дослушав самую малость до конца, хлопнул ладонью по столу – пара бумаг с него тут же слетела на пол.

      – Вот что, э-э-э, Чернихин, спасибо, достаточно. Буду с вами откровенен, это, конечно, самодеятельность, право слово. И до настоящей игры вам пока далеко. Но упорства вам не занимать, да и личность, я вижу, вы неординарная. Однако гитару я бы вам не предложил, не ваше это, совсем не ваше, уж вы мне поверьте.

      Севка молчал. Слушал.

      – Я вижу два пути – виолончель или контрабас.

      – Что?! – Севка чуть со стула не упал.

      А Серебров быстро продолжал, не давая ему опомниться, и смотрел то на Севку, то в окно, видимо, у него была такая привычка.

      – Для виолончели вы уже, голубчик, опоздали, раньше надо было приходить. Лет, скажем, этак на пять опоздали, да-с. Инструмент хоть и вашего типажа и нервной конституции, но можете только время потерять, да и мы с вами СКАЧАТЬ