четырех попаданий с двух одиночных и двух двухпатронных выстрелов. Замолчала верхняя носовая башня, счетверенное «помело», и он решился набрать высоту и ударить по кормовой. Заходил точно с хвоста, в непростреливаемом секторе высокого киля. Ударил из четырех пулеметов, и на проходе добавил в упор из пушки четырьмя одиночными по фюзеляжу. Один из ОФов разорвался между кокпитом и носовой башней. После этого RB завалился чуть влево и пошел на разворот. То есть частично потерял управление, так как прекратил выходить из советского воздушного пространства. До границы ему оставалось не так много, десяток километров. Но старшина увидел, что ведущий сумел погасить пожар на борту и находится на курсе отхода. Пришлось атаковать его на встречном курсе, на разворот времени бы не хватило, а у того были остановлены внутренние двигатели, и сильно поддымливал один из крайних. Носовая верхняя башня вела огонь, но била в сторону, оказалась рассогласованной. Так что, работал прицельно только пулемет бомбардира. Пройдясь по остеклению из всех стволов, старшина ушел на косую петлю, получив при этом несколько попаданий от кормовой башни. Но «кобрик» слушался, появившаяся было «радуга» за хвостом затянулась и оборвалась. Ведущий самолет вращался в плоском штопоре и уходил вниз. А за ведомым появились купола «ирвингов», шесть парашютов. Он, по-прежнему, шел курсом 30 градусов в сторону Владивостока, но начал задирать нос, у него остановились внешние движки. Самолетом явно никто не управлял. Топливо еще было, поэтому старшина, на всякий случай, прошелся еще раз сверху, ударив по центроплану последними, из 58-ми, снарядами из пушки. Носовые пулеметы тоже прекратили вести огонь.
– Каскад, шесть четыре. Что с нижним?
– Восемь куполов, падает, из штопора не выходит. Второй загорелся, больше никто не выходил. Отличная работа. Сам как?
– Залатают.
– Можете оставить район, доложил НШ, он поздравляет с победой.
Через полчаса старшина сел в Воздвиженке. Кроме Кузьмы, его никто не встретил. Зашел на СКП, доложился майору Маношину.
– Молодец, но зря ты это сделал, не надо было их валить. Звонил Папивин, вылетел сюда. Что щаз будет! Не уходи далеко. Петру Ивановичу доложись. Черт, не успел я тебя проинструктировать.
– Да, блин, завел меня этот гад, дескать, «женилка не выросла».
– Да, ладно. Живой, а то, что три дырки привез, так это мелочи. Иди в штаб.
С замом у старшины были нормальные отношения. Он в полку давно. Старшина появился в нем весной 1943-го, полк уже стал гвардейским, после ввода и первого боевого именно Муравьев, тогда комэск, подал рапорт, и вечером, тогда старший сержант, стал гвардейцем, с записью в красноармейскую книжку. Это обстоятельство позволило вернуться в полк после ранения на Курской дуге. Полк под Брянском понес очень тяжелые потери, и их отвели на переформировку в самом начале сражения. С лета по декабрь 1943-го лежал в госпиталях и «отдыхал» в санаториях. Сумел пройти медкомиссию, после проникающих
СКАЧАТЬ
