История моей жизни, или Полено для преисподней. Е. Б. Глушаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ под ногами, ласкающейся Найде, и, погладив её, – на крыльцо, и – в сени. И вот они милые, добрые, улыбающиеся лица. И счастье, и восторг! В этом ощущении, должно быть, и заключается вся полнота одного из самых великих и высоких чувств – чувства родины?

      А иначе и говорить не о чем!

      И не только для меня каждая встреча с Александровом была самой большой радостью, но и для сестры, для брата – для всей семьи. Столько тут было общего веселья, шумных свадеб и застолий, тёплых, ласковых вечеров и солнечных дней с выходами на озеро и гуляниями в Ликоуше, особенно в самый любимый местный праздник, приходящийся на первое августовское воскресение – «День железнодорожника»!

      А одноэтажный барачного вида тогдашний Александровский кинотеатр как мил, как дорог уже тем, что в его узкой, вытянутой, душной темноте я впервые увидел «Белоснежку и семерых гномов» Уолта Диснея. То-то радость была, то-то чудо! А парк с качелями-лодками, взлетавшими так весело, так высоко и со скрежетом тормозившими своим тяжёлым металлическим днищем о приподнимавшуюся над помостом доску, когда оплаченное время заканчивалось.

      Ну, а под вечер, в первых сумерках катание на велосипедах по бетонному шоссе, проходившему по 3-й Ликоуше. Ровненько да гладенько, да за поворотом по спуску – с ветерком. Тоже ведь – блаженство!

      Вот и получается, и выходит, что этот небольшой, затёртый, как старинная монета, русский город с бабушкиным домом и садом – одно из самых благословенных мест моего детства и юности.

Озарение… или – наваждение?

      Полагаю, что неслучайно именно в Александрове на двенадцатом году приключилось со мной такое. Или погода не задалась, или отстал я от весёлой да шумной компании своих родственников, только вдруг ни с того ни с сего беру ученическую тетрадку в 12 листов, карандаш; запираюсь в боковушке и пишу за стихотворением стихотворение… И самым первым было:

ЛОПУХИ

      Лопухи придорожные,

      Добродушно-уютные,

      Сколько вами по свету исхожено,

      Сколько вами при свете увидено?

      И у ночи, седой и недремлющей,

      Сколько спрошено было, изведано?

      По дорогам, как строгие дервиши,

      Вы бредёте, худые и бледные.

      Ваши платья ветрами изорваны,

      Породнились с дорожною пылью,

      Ваши ноги, босые, неровные,

      Ваши лица со звёздною былью.

      А, быть может, вы – вовсе не странники?

      Может быть, вы – уснувшие рыцари,

      Что прикрылись щитами усталыми

      От боёв и дорог непредвиденных,

      Что искали красавицу дивную,

      Но старухою злой заворожены,

      Разбрелись на дороги длинные,

      Превратись в лопухи придорожные?

      Озарение какое-то. Правда, месяцем-другим раньше, ещё в Нижнеудинске, помог сестре сочинить что-то весеннее для районной газеты, в которой она работала. Запевные строчки придумал:

      Люблю тебя за шумную весёлость.

      Звенит всё и поёт, СКАЧАТЬ