История моей жизни, или Полено для преисподней. Е. Б. Глушаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ дескать, как он смеет осуждать партию. Тогда отец, недолго думая, подошёл к президиуму и положил на стол свой партийный билет. И, сколько его потом не уговаривали взять билет обратно, остался твёрд. И происходило это в самый разгар сталинских репрессий.

      Невольно сравнивая себя с отцом, вижу, как я слаб и ничтожен. Сколь много всякой неправды и несправедливости творилось на моих глазах, и я пасовал перед ними. Сколько унижений и обид было мною проглочено из равнодушия, лени или страха.

      А мой, может быть, ещё более слабый, ещё более беззащитный отец оставался бесстрашен и нетерпим ко всякой подлости и всякому лицемерию до последних дней своей жизни. И, даже будучи глубоким под девяносто лет стариком, случалось, вставал на мою защиту. Стыдно и больно об этом думать, горько – понимать.

Обратился к самому Ворошилову

      Замечу, что справедливость едва ли является чем-то насущно необходимым в армии. Куда важнее дисциплина и субординация. Без них армия – не армия, а дискуссионный клуб.

      Поэтому стезя военного связиста не совсем соответствовала вспыльчивому бескомпромиссному характеру отца, наделённого гипертрофированным чувством правды. И когда начальство предприняло попытку уволить строптивого майора, ему, может быть, следовало покориться и перейти на гражданскую службу.

      Только мог ли отец стерпеть подобный произвол?

      Поехал в Москву, добился приёма у Климента Ефремовича Ворошилова, и происки неприятелей развеялись как дым. Этакая бойцовская, исполненная достоинства и отваги натура.

      Выходит, что в армии отцу было самое место, хотя бы в качестве мужественного примера для курсантов-лётчиков, которым он преподавал. Особенно в начале сороковых, когда прямо из учебных аудиторий они отправлялись на фронт, чтобы в смертельном бою поддерживать надёжную радиосвязь с эскадрильей, с полком, с Родиной.

«По долинам и по взгорьям…»

      Деревня «Бобровичи», где я учился в школе, располагалась примерно в двух километрах от воинской части за безлесным холмом, на пологой ямистой макушке которого стоял отслуживший своё и уже частично разобранный самолёт.

      Весной и осенью мы покрывали это расстояние пешком. А зимой туда и обратно нас доставляла военная грузовая машина «ЗИС», крытая брезентом. Родители гарнизонных ребятишек дежурили на ней поочерёдно.

      Помню, как в нашу очередь мы с мамой, встав раньше обычного, отправились за машиной в гараж. Было темно и морозно. На капоте грузовика красовался стёганый не то «намордник», не то тулупчик. Это для утепления мотора. Иначе в такой холод не завестись. В этот день я ехал с мамой в кабине. На редкость удобно, тепло и, главное, почётно.

      В особенно студёные дни все рвались занять места в глубине кузова, поближе к переднему борту. Ну, а когда потеплей, норовили оказаться на последнем ряду дощатых лавок, чтобы не сидеть в темноте, но дышать свежим воздухом через входной проём брезентовой покрышки.

      Выезжали затемно и в дороге обычно распевали песни, которых СКАЧАТЬ