Дневник провинциала в Петербурге. Михаил Салтыков-Щедрин

Чтение книги онлайн.

      – Надеюсь, что ты видел Шнейдер?

      – Вчера, с старыми товарищами были.

      – Это в «Barbe bleue»? Délicieuse![18] не правда ли?

      – Comme elle se gratte les hanches et les jambes![19]

      – N’est-ce pas! Quelle fille! Quelle diable de fille! Et en même temps, actrice! Mais une actrice… ce qui s’appelle – consommée![20]

      – A ты заметил, как она церемониальным маршем к венцу-то прошла!

      Я пробую напомнить Шнейдершу в лицах, но при первой же попытке вскинуть ногу на плечо спотыкаюсь и падаю.

      – Ну вот! Ну вот! – смеется мой друг. – Это хорошо, что ты так твердо запомнил, но зачем подражать неподражаемому! En imitant l’inimitable, on finit par se casser le cou[21].

      – Mais comme elle se gratte! Dieu des dieux! Comme elle se gratte![22]

      – Ah! Mais c’est encore un trait de génie… ça![23] Заметь: кого она представляет? Она представляет простую, наивную поселянку! Une villageoise, une paysanne, Une fille des champs! Ergo…[24]

      – Mais c’est simple comme bonjour![25]

      – Вот сегодня, например, ты увидишь ее в «Le sabre de mon pére»[26] – здесь она не только не чешется, но даже поразит тебя своим величием! А почему? потому что этого требует роль!

      – Увы! у меня нет на сегодня билета!

      – Вздор! Надо, чтобы ты видел эту пьесу. Вы – люди земства, mon cher, и наша прямая обязанность – это стараться, чтоб вы все видели, все знали. Вот что: у нас есть ложа, и хотя мы там вчетвером, но для тебя потеснимся. Я хочу, непременно хочу, чтобы ты видел, как она поет «Dites-lui»![27] Я с намерением говорю: «чтоб ты видел», потому что это мало слышать, это именно видеть надо! А теперь идем обедать, mais soyons sobres, mon cher, parce que c’est tres serieux, ce que tu vas voir ce soir![28]

      Мы обедаем впятером. Выпиваем по рюмке хересу, по стакану доброго лафита и по бутылке шампанского на человека – и только.

      Я не стану описывать впечатления этого чудного вечера. Она изнемогала, таяла, извивалась и так потрясала отлетом, что товарищи мои, несмотря на то что все четверо были действительные статские советники, изнемогали, таяли, извивались и потрясали точно так же, как и она.

      – Из театра – к Борелю.

      – Ну-с, что скажете, любезный провинциал?

      – Да, messieurs, это… Это, я вам скажу… Это… искусство!

      – C’est le mot. On cherche l’art, on se lamente sur son deperissement! Eh bien je vous demande un peu, si ce n’est pas la personification meme de l’art! «Dites-lui» – parlez-moi de ça![29]

      – И заметьте, messieurs, какой у нее отлет!

      – «Otliott» – c’est le mot! mais il est unique, ce cher provincial![30]

      Как и накануне, я изогнулся головой и корпусом вперед.

      – Именно! Именно! С’est ça! С’est bien ça![31] – кричали действительные статские советники, хлопая в ладоши.

      Даже борелевские татары и те смеялись.

      – А теперь, господа, в благодарность за высокое наслаждение, доставленное мне вами, позвольте… Человек! Шесть бутылок шампанского!

      Затем еще шесть бутылок, еще шесть бутылок и еще… Я вновь возвращаюсь СКАЧАТЬ