Дневник провинциала в Петербурге. Михаил Салтыков-Щедрин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ десятка устриц, в промежутках съедаются два фунта свежей икры, фунт сыру, фунт семги. Выпивается по бутылке шабли на брата, потом по бутылке шампанского; в промежутках пробуются разные сорта водок. Дым синими волнами ходит по комнате, так что, несмотря на зажженный газ, почти ничего не видно. И чем больше выпивается, тем гуще делается шум. Приходят новые деятели; слышатся вопросы: «Решена?», «Аудиенции-то добился ли по крайней мере?» – и ответы: «А черт их разберет!», «Семь дней хожу, и дальше передней ни-ни!» В пять часов мы выходим наконец на воздух.

      – Где же дельцы-то? – спрашиваю я у Прокопа.

      – А Бубновин!

      – Да ведь вы с ним даже не говорили!

      – Какой вы, батюшка, однако ж, чудной! Разве этакого человека можно сразу! Его надобно еще приучить к себе, чтобы он, значит, к физиономии-то сначала присмотрелся! Раз скажешь ему: «Анемподисту Тимофеичу!» – в другой: «Анемподисту Тимофеичу!» – ну, он и прислушивается помаленьку. Успел ты ему понравиться – дело в шляпе! Не успел – домой поезжай, и проедаться тут нечего! Вот этот барин, что про Шнейдершу-то давеча молвил, – вы видели, как он на него посмотрел! Да барин-то плох! Другой бы на его месте так бы этой Шнейдершей Бубновина раззудил, что завтра и по рукам бы хлопнули!

      – За чем же дело? Воспользуйтесь!

      – Я, батюшка, и то уж подумываю! Кончено дело! Завтра же чем свет – к Бубновину! Я ему этот прожектец во всех статьях разверну!

      Я возвращаюсь в свой нумер усталый, ошеломленный, полупьяный, нераздетый бросаюсь в постель и засыпаю тяжелым сном. Во сне мне видится железная дорога от Петербурга до самого устья Печоры. Локомотив, пыхтя и свистя, несется в необозримую даль; болотные трясины содрогаются, леса оглашаются бесконечным эхом, испуганные звери и птицы скрываются куда-то далеко, в непроглядный мрак. На поезде сидит жандарм и какой-то партикулярный молодой человек. И мчатся эти люди день и ночь, худо спят, наскоро закусывают, бегут, спешат, как будто и невесть какие приятства ожидают их на устье Печоры. А с устья Печоры, в свою очередь, тоже мчится поезд, и несется на нем господин Латкин с свежею печорскою семгою и кедровой шишкой в руках как доказательство крайней необходимости дороги в этот кишащий естественными богатствами край. И вдруг в Усть-Сысольске ужасное столкновение… Раздается треск, гром; я в ужасе мечусь на постели и, наконец, вскакиваю.

      В комнате темно; в дверь моего нумера действительно кто-то сильнейшим образом стучит.

      Отпираю; влетает Прокоп.

      – Спите, батюшка, спите! – говорит он мне укоризненно. – А я, покуда вы тут спите, у Дюссо с таким человечком знакомство свел!

      – С каким еще человечком? – спрашиваю я, насилу продирая глаза.

      – Да уж с таким человечком, что, ежели через неделю мое дело не будет слажено и покончено, назовите меня в глаза подлецом!

      Не успеваю я ответить, как влетают разом Тертий Семеныч и Петр Иваныч.

      – Ну, СКАЧАТЬ