Фрунзе. Том 3. Польская партия. Михаил Ланцов

Чтение книги онлайн.

      Подходящая для массовой панельной стройки машина?

      Очень!

      Но она остро требовалась в армии. И до насыщения вооруженных сил такими моторами, вводить их массово в народное хозяйство Фрунзе не видел смысла. Именно поэтому и не уступил очень соблазнительной идее массового строительства дешевых 10–12-этажных панельных домов. Во всяком случае, пока не уступил.

      – Михаил Васильевич, – осторожно произнес Бухарин. – Что вы так переживаете? Люди же как-то живут. И не так уж плохо. Чай, не на улице.

      – Вот именно «как-то»! Вы давно с простыми рабочими общались? Знаете, что они говорят? Не знаете. Да и в лицо они вам этого не скажут. А я вот осведомлен – болтают, будто при царе им жилось лучше. Хорошо болтают?

      – Недовольные будут всегда, – пожал плечами Бухарин.

      – Вы еще их контрой назовите, – фыркнул Фрунзе.

      – А разве не контра? – удивился Николай Иванович.

      – Мы зачем революцию делали? – после долгой паузы спросил нарком.

      – Как зачем? – несколько растерялся Бухарин, ибо вопрос был каверзным и очень скользким.

      – Чтобы улучшить жизнь простых людей. Так?

      – Так, – медленно тот кивнул, соглашаясь, ибо отрицать это было глупо.

      – Чтобы дать людям равенство возможностей. Верно?

      – Верно.

      – Чтобы обеспечить равенство людей перед законом. Согласны?

      – Конечно. Но к чему вы спрашиваете?

      – А что мы делаем?

      – А как же коммунизм? – осторожно поинтересовался Рыков, вклиниваясь.

      – Идеология – это просто способ достигнуть указанных стратегических целей. Тактика. Инструмент. Один из многих. Красивая обертка для здравого смысла. Вон Владимир Ильич иной раз шел на весьма радикальные компромиссы, совершенно неприемлемые с точки зрения идеологии. И вряд ли кто-то из вас может его в этом упрекнуть. Сомневаетесь? А зря. Мы с вами, товарищи, живое доказательство тому, что Маркс немало промахнулся в своих выводах. Практика – главный критерий истины. Россия была последней страной по Марксу, в которой революция была возможна. Но…

      Тишина.

      Фрунзе встал из-за стола и прошелся по кабинету. Подошел к окну. Осторожно, чтобы не подставляться под возможный выстрел, выглянул на улицу. Темно. Снег. Крохотные, жалкие, больные желтые фонарики совершенно блоковского толка, мимо которых ковыляли прохожие по неочищенным улицам.

      – Вы, если не согласны со мной, скажите прямо, – наконец произнес он.

      – А что сказать? – тихо ответил Бухарин, скосившись на Дзержинского. – Мы действительно делали революцию, чтобы простым людям жилось легче. Но, мне кажется, вы несколько радикально судите. Маркс, конечно, совершил несколько ошибок. Но…

      – А вы уверены в том, что он прав в остальном? Можете за это поручиться?

      – Я… – Он как-то замялся. – Я не знаю.

СКАЧАТЬ