Я здесь не женщина, я фотоаппарат. Фронтовые дневники. Анна Долгарева

Чтение книги онлайн.

      – Я уже просто не представляю себя «на гражданке». Это теперь всегда будет со мной. Я уже привыкла ко всем, и к ребятам, и к этой жизни вообще.

      Ирина была из Харькова. Она участвовала в митингах харьковского «Антимайдана» и долго верила, что её город поднимется, как поднялись Донецк и Луганск. Не вышло. Харьковское сопротивление задавили. В июле Ира оставила семью и приехала в Донецк.

      – Это решение… оно не спонтанно было принято. Оно долго вызревало и, наконец, воплотилось. Всё время что-то удерживало – дела, дети… А потом наступил момент, когда я поняла: всё, больше не могу. И я уехала.

      Кто-то из бывших знакомых всё это время звонил Ирине со словами поддержки. Звонили и из Харькова, и из других городов. Даже с Западной Украины. А для кого-то политика оказалась важнее дружбы.

      Но вот приехать воевать на Донбасс – не приезжали. А кто-то и осуждал. Мол, сама виновата – зачем женщине воевать?

      – Из моих знакомых, которые были со мной на митингах, не поехал никто. Хотя и поддерживают. Есть такие знакомые, которые доказывают: «Ну, как-то бы и без тебя там всё решилось. Чё тебя туда попёрло, понесло? И шо ты теперь имеешь? Была бы ты там, не была – всё равно ничего не изменилось, ну, а вот теперь ты без ноги. А вот чего получила хорошего?» Даже вот такое есть. Вроде поддерживают идею Новороссии, но как-то получается «моя хата с краю». А что я им могу сказать? Ругаться я не ругаюсь. Я так говорю: если так один, второй, третий, пятый, десятый, двадцать пятый скажет, вообще ничего бы не было, правильно? Если б так все сказали, никакой Новороссии вообще не было бы. Ну а ещё говорю, что у каждого своя дорога. У меня вот такая. И вы знаете, я честно скажу, положа руку на сердце. Не знаю, поверите вы, не поверите, многие мои знакомые не верят действительно. Но если бы я знала, что надо будет пережить такие боли, я бы всё равно поехала. Сейчас поставят мне протез. Если сложится такая ситуация опять, мне нужно будет бежать, и я буду знать, что там минное поле, то есть я серьёзно вам говорю, я всё равно туда пойду. Дай Бог, чтобы в следующий раз обошлось.

      Сто пятый

      Максим Мартаков, позывной 105-й, был начальником военной полиции Краснодона. Воевал в ополчении с самого начала. Погиб он во время Дебальцевской операции.

      Историю Максима Мартакова мне рассказал его отец, Станислав Иванович, позывной – Сотый, прошедший с ним всю войну.

      – Когда пришла эта беда в нашу страну, со 105-м начали городить блокпосты, – говорил Станислав Иванович. – Делали на входе в Изварино блокпост. Приехали ребята, просили как-то доставить гуманитарную помощь. Мы бескорыстно несколько раз доставили. Потом это вошло уже в постоянку.

      Мы доставляли эту гуманитарную помощь Стрелкову в ДНР. Потом пришёл приказ, приехали два человека от Стрелкова, привезли приказ о назначении 105-го комендантом Изварино. Начали набирать людей.

      Людей под командованием 105-го было более трёхсот человек. И когда совсем было плохо, СКАЧАТЬ