Слоновья память. Антониу Лобу Антунеш

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ натиравшей полы с помощью дальнего родственника газонокосилки, каковой родственник, жадно и радостно урча, заглотнул, как удав, новости, кашлянул пару раз, взрыднул и замер у стены в картинной агонии киношного кинг-конга. Наполеон зашаркала к аппарату, как мамаша к больному ребенку: врач решил, что в отчаянии она примется делать ему искусственное дыхание изо рта в дырку, и отвернулся, не желая лицезреть сей отвратительный акт противоестественной любви.

      – А что, хорош ли робот-полотер в постели? – спросил он медсестру, возвращавшуюся уже без дрожащего очарования драже, с пустым подносом в руках.

      – Чем больше узнаешь мужчин, тем больше ценишь бытовую технику, – ответила она. – Я живу в браке с двухкомфорочной плитой, и мы счастливы. Жаль только, что у газового баллона легкие из стали.

      – И что же, спрашивается, мы, психи, потеряли в этой психушке? – упорствовал врач. – Почему мы всё еще околачиваемся здесь, ведь нас пока еще каждый день выпускают на волю, при этом еженедельно в Австралию отправляется корабль, и существуют такие бумеранги, которые не возращаются туда, откуда их запустили?

      – Я слишком стара, а вы слишком молоды, – объяснила медсестра. – А бумеранги в конце концов всё же возвращаются, хотя бы даже ночью, на цыпочках, виновато насвистывая.

      Вернуться, прикинул психиатр и повторил это слово неторопливо, как крестьянин, сворачивающий задумчивую самокрутку на закате посреди пшеничного поля, вернуться, открыть дверь с литературной простотой «Трогательного чуда» [22] и сообщить, улыбаясь: «Я тут»? Вернуться, как дядюшка из Америки, как сын из Бразилии, как чудесно исцеленный из Фатимы, победоносно закинув костыли на плечо и неся на себе отблеск видения небесной хиромантки, ловко демонстрирующей библейские трюки на импровизированной сцене под каменным дубом [23]. Вернуться, как сам он вернулся несколько лет назад с войны в Африке в шесть утра, для того чтобы украсть у судьбы счастливый месяц под крышей мансарды и для того чтобы убеждаться от улицы к улице, что, пока его не было, все осталось прежним: черно-белая страна, выбеленные стены, вдовы в черном, статуи цареубийц, вздымающие карбонарские кулаки к небу на площадях, равнозаселенных пенсионерами и голубями, одинаково позабывшими радость полета. Ощущение, что он потерял ключ, хотя тот так и лежал в бардачке между засаленными бумажками и склянками со снотворным, вызвало у него приступ безнадежного, тоскливого, абсолютного одиночества, прежде незнакомого чувства, сковывающего движения, не дающего набрать номер, напечатанный против его имени в телефонной книге, и попросить спасения у женщины, которую он любил и которая любила его. Собственная беспомощность жестокой болью ударила ему в глаза, застлав их кислым туманом, который невозможно ни прогнать, ни подавить, как отрыжку. Пальцы медсестры легко коснулись его локтя:

      – Кто знает, может быть, и есть такие бумеранги, которые не возвращаются. И при этом как-то умудряются выживать.

      И психиатру показалось, что его только что соборовали.

СКАЧАТЬ