Никита кивнул в ответ и был наказан новой вспышкой боли. Чья-то рука оторвала его ладонь от пульсирующей болью головы и вложила в нее ночной горшок. Потом эти же заботливые руки помогли ему встать и придерживали его шатающееся тело, пока он справлял нужду.
Почувствовав небольшое облегчение, молодой человек открыл глаза и осмотрелся. В комнате кроме него был только маленький доктор с аккуратной лысиной.
– Простите, сударь, я даже не знаю, кого мне благодарить, – вспомнив о приличиях и борясь с неповоротливым языком, сказал Никита.
– Ах да, мы не были представлены, – доктор поднялся со стула, на котором сидел, и лихо, по-военному щелкнув каблуками, назвался:
– Кирилл Андреевич Бремер, медикус в чине штаб-ротмистра.
– Никита Гаврилович Громов, корнет. Не окажите ли мне еще одну услугу, господин штаб-ротмистр, чертовски хочется пить.
– Водица в вашем случае – яд, уважаемый Никита Гаврилович. Вот, опробуйте рассолу, любезная Елизавета Афанасьевна прислала из своих запасов, – протянул ему кисло пахнущий жбан доктор. Осушив половину, Никита почувствовал себя заметно лучше и смог наконец собрать разрозненные мысли воедино.
– Как себя чувствует капитан Казанцев? – поинтересовался корнет.
– А никак, представился давеча, раб божий, прими господь его душу, – доктор набожно перекрестился.
– Вот как? – сконфуженно удивился Никита.
– Военно-полевая хирургия пока бессильна против пули, выпущенной в лоб в упор.
– Я вроде гораздо ниже целился, или нет?
– А это, голубчик, он уже сам. Как пришел в себя после операции, так сразу и застрелился. Я вам так скажу, господин корнет, с таким увечьем, как у капитана Казанцева, долго не живут, прости меня господи. Вы только, голубчик, Елизавете Афанасьевне ничего не рассказывайте. У нее три года назад из-за карточных долгов супруг застрелился, до сих пор никак не успокоится, бедняжка.
– Так чем обязан вашему визиту, уважаемый Кирилл… – силился вспомнить отчество Никита.
– Кирилл Андреевич, если позволите. Любезный Никита Гаврилович, я бы предпочел продолжить беседу после того, как вы поправитесь. Предлагаю вам одеться и спуститься в гостиную, наша благодетельница Елизавета Афанасьевна приглашала отобедать с ней.
– Сомневаюсь, что я способен проглотить хотя бы маленький кусочек, не рискуя оскорбить радушную хозяйку, – честно признался корнет.
– Ну самую малость ушицы вам не повредит, голубчик. Уж поверьте мне как врачу. Я позову Никифора, он поможет вам одеться.
После церемонного обеда, за которым пожилая вдова откровенно строила глазки и кокетничала с немного смущенным штабс-ротмистром, доктор предложил прогуляться на свежем воздухе. День был не жаркий, и Никита, несмотря на плачевное состояние своего организма, согласился, чтобы не обижать СКАЧАТЬ