и о том, почему я сейчас сижу у нее, а не доделываю математику дома. Потом она спросила, что мне интересно. Это было так странно. Казалось, никто и никогда не спрашивал меня о моих интересах. В школе и дома до этого никому не было дела, потому что «надо заниматься тем, что от тебя требуется, а не тем, что ты сама хочешь». До этого момента об интересах мне удалось поговорить только с парой друзей, промелькнувших в моей жизни. Я рассказала, что люблю читать, и увидела в глазах мадам Лефрен искренний интерес. Я говорила о своих любимых книжках, а она внимательно слушала, не перебивая, и только изредка задавала какие-то уточняющие вопросы. А когда мы попили чай, она повела меня в гостиную, где вдоль каждой стены, кроме той, где было окно, стояли книжные полки до потолка. От удивления я открыла рот, а мадам Лефрен стала доставать книжки, которые, как она подумала, могли бы мне понравиться. Я набрала целую стопку и уселась читать в кресло, когда мадам Лефрен подвинула к нему кофейный столик и включила лампу торшера. Я в восторге погрузилась в первую историю, но, расслабившись, почти сразу уснула прямо там, в кресле. А утром она меня разбудила пораньше, чтобы я успела забежать домой и собраться в школу. Она предложила мне взять книжки с собой, но я сказала, что мама не поверит мне, если я скажу, что мне вот так просто кто-то дал целую стопку книг. Дома уже никого не было. Мне стало до слез обидно, что меня даже никто не искал с тех пор, как я ушла за молоком. Я собрала портфель и пошла в школу. А вечером к нам в дверь постучала мадам Лефрен. Она принесла молоко, которое поставила вчера в свой холодильник, и стопку книг, которые я выбрала. В тот момент я расстроилась, потому что у нас была такая огромная разница в возрасте с человеком, который мог бы запросто стать моим другом. И дело было не в том, что она мне в бабушки годилась, а в том, что она была взрослой, а у взрослых всегда много забот и проблем, им всегда не до детей. Уже потом, несколько лет спустя, когда я перебирала книги у себя в шкафу, я задумалась, откуда были те, что я взяла у мадам Лефрен. Ведь я никогда не видела, чтобы у нее были свои дети.
– В общих чертах… – задумчиво пробормотала Кларисса. – Ну ладно. Эта монетка для меня – напоминание об отношениях между матерью и отцом. О том, что нужно во что бы то ни стало избежать повторения таких отношений. Она со мной уже больше десяти лет.
– И что? Работает?
– Да, как видишь.
– То есть, чтобы избежать повторения их отношений, ты решила вообще прекратить любые отношения с людьми?
– Это не принципиальная позиция, просто я еще пока не встретила такого человека, с которым у меня могли бы сложиться другие отношения.
– А как ты это определяешь?
– Сразу чувствую, какие могут быть проблемы.
– Выходит, это просто твои домыслы?
– Не домыслы, а интуиция.
Даниэль, казалось, хотел еще что-то сказать, но замолчал и продолжил жевать
СКАЧАТЬ
