Татьяна, Васса, Акулина. Татьяна Алфёрова

Чтение книги онлайн.

      Попытался сбросить – Васса держится, радуется, что он «горки» не строит, не бьет задом, тут же вставая на дыбы. Дернул злодей к толстым деревьям у края поля, но Васса маленькая, чуть-чуть наклонится и пролетает под ветвями без всякого ущерба. Опять она жеребца не оглаживает, не треплет по шее, не хвалит. За что хвалить? Но и не ругает. Поскакал, мучитель, галопом. Еще и еще немного. Утомился скандалить, понесся легкой воздушной рысью, терпит седока.

      Светать начало. Брезжит не сумеречным купальским светом, а солнцем, что скоро родится: уже и третьи петухи пропели. Жеребец, злодей, себя увереннее чувствует, но и Васса тоже. Понемногу обвыклись, принялись уважать один другого, слушать и понимать. Васса коню шею погладит, злодей фыркнет, не то чтобы ласково, но снисходительно:

      – Позволяю, – дескать, – сиди пока.

      – Сейчас до ручья доберемся, там его успокою и обратно в поле отведу охолонуть, – думает Васса. – А может, не надо до ручья, чтобы потный не пил…

      Волшебная ночь еще длится, презирая крики третьих петухов. Костры и огневые колеса, пущенные с холма, догорели, но их угольки все синеют; редкие парни с девками все еще купаются, а кто-то и цвет папоротника ищет – не найдет до сих пор. Ищут папоротник, но находят иное. Одна девка – позор и нежеланное дитя, зато другой повезет: свадьбу сыграет. А то, что ребеночек родится раньше положенного срока, – не беда, скажут, недоношенный ребеночек. Что такого? С первенцами это дело обычное, особенно когда родители жениха со свадьбой затягивают.

      Правит Васса усталого жеребца к ручью в неглубоком овраге, уже лениво он идет, хоть и осторожно, вдоль колючих кустов. Сарафан бывший Маремьянин, укороченный маменькой, промок от росы и конского пота. Наврут потомки про сарафаны! В юбке ходила Васса, в юбке на широких проймах-лямках с рубахой под забив; сарафан – это праздничная одежка. Если бы могла, так бы этих беспамятных потомков словом приложила, но не услышат ведь, вот беда!

      Наплюем, сотрем-забудем! Речь о чудесной ночи Ивана Купалы, где Васса оседлала, считай, угнанного дикого конька и почти его объездила. Подол парадного (бывшего Маремьянкиного) сарафана задрался выше некуда – до середины бедра Вассы, незагорелые коленки обнажились, перламутром сверкают. Наплевать, не видит никто. Коса у Вассы, хотя и туго затягивала, льняным жгутом перевязывала, – развилась, медью горит, переливается тяжелым металлом. Медь – это тяжелый металл? Подскажи, Менделеев! Не подскажет, мал еще. Или не родился вовсе?

      Разговаривает с конем Васса, увещевает его, хвалит. Жеребец пофыркивает, мотает башкой вверх-вниз, соглашается: да, молодец я, правильно говоришь!

      Тропинка у них среди кустов узенькая, однорядная. Но кому навстречу-то ехать?

      Задурил тут жеребец, взвился на дыбы, заржал – Васса еле удержалась, потому как неожиданно.

      – Да чего хоть ты, матушка моя? – удивилась Васса и тотчас поняла.

СКАЧАТЬ