Татьяна, Васса, Акулина. Татьяна Алфёрова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ душила и путала. Староста был неправ, понимал, что неправ, но по-честному не рассудить. Слишком запутались с чересполосицей; тут либо фальшивый отчет барину сделай, либо вовсе дела сдавай. Потому, ясное дело, осерчал староста за то, что ему против совести на Сергея идти пришлось. А Сергей Силуанов крестьянин справный и небедный.

      – Забреют, – пригрозил бурмистр, – тебя за прекословие в рекруты, в следующую же очередь, без жребия. Наденешь красную шапку, пусть и не молоденький.

      Вот к следующей исповеди на Страстной неделе (а Сергей не ходит к исповеди, хоть в голос и не отрицает великорусскую церковь) говорит он жене:

      – Скажи-ка дьячку перед причастием, как записывать станет посемейно всех наших деревенских, что мне не сорок лет, а сорок пять. Сам-то не пойду, скажи, в отлучке, мол.

      – Как же? – страшится Акулина. – Ведь в метрике проверят?

      – Бог не выдаст, свинья не съест, – ответствует муж. – До сорока двух граница, после этих лет не загребут в солдаты. А метрика… Может, и нет ее уже, метрики этой… Ты скажи как прошу, а там – как сложится.

      Сложилось. То ли забыл староста раздор, совесть заела, то ли с метрикой не определились, но мужа Акулины не забрили в рекруты. И стал он на пять лет старее по бумагам. Пусть неправда это, но Акулина запечалилась: и так муж был не молоденький, а стал совсем старый. Умрет рано! Сам свою смерть до поры кличет. Что она без него делать будет? Привыкла ведь! Жалеть начала. Чем дальше, тем пуще! До того нажалела, что судьбу выписала: в один год умрут с мужем, но о том позже.

      Если позже не получится вспомнить, то главное уже сказано: умрут в один год, состарятся на одной подушке.

      Постскриптум

      Акулина – пра… прабабушка, шестое колено (от меня), 1783–1843 гг. Даты жизни весьма условны, но кто проверит данные в исповедных росписях и метрических книгах тех времен? Ошибались с датами дьячки, а уж в нашем Раздумовском приходе Рыбинского уезда, где записаны сведения о большинстве моих родных, ошибались шибко, почерк подсказывает. Почему? Нетвердый почерк, пьяненький, насилу разберешь. Да еще и пробелы между словами не делали. Зато именно в Раздумовской церкви сохранились почти все архивные записи от конца XVIII до начала XX веков. А в других приходах, где дьячки с четким каллиграфическим почерком, – не сохранились. Горжусь нашими, раздумовскими! Но вот беда, Акулина и ее семья относились к Балабановскому приходу, а его архив и вовсе неразборчив – до изумления.

      Я не отважилась вставлять объяснения всему непривычному сегодня: получился бы не рассказ, а учебное пособие. Но жаль умозаключений (ох, какое неловкое слово!), жаль выдергивать нить, на которую нанизывала судьбы героев, а герои те – мои предки. Выдумывала не так много, хотя домысливала данные исповедных росписей и метрических книг. В этой главе, как и везде, приводила условный возраст, в росписях он порой меняется. Метрики точнее, но их мало сохранилось. Из метрических книг – сведения о количестве СКАЧАТЬ