Иловайск. Рассказы о настоящих людях (сборник). Евгений Положий

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ счастье после совершения минимальных усилий, а может быть, даже и без таковых. Эти люди смотрели на него не как на врага, не как на защитника, не как на больного или раненого. Они смотрели на него как на совершенно чужого – из другого мира – человека, который оказался здесь случайно, оказался в беде, и на этой беде, раз уж чужак здесь, не зазорно заработать – с него не убудет, а семье польза. В больнице кормили очень плохо, Кабан не доедал и сильно похудел, но сколько бы раз он не проходил по коридору мимо холодильников или людей, несущих домашнюю еду, которая так вкусно пахла, ни разу ни один человек не предложил ему даже худого бутерброда или печенья. Кабан ни на кого не обижался и не ждал помощи. Все, что он хотел от этих людей – молчания, за которое он платил надеждой на быстрый и легкий заработок. Сохранять такой хрупкий баланс долго невозможно, это Кабан также хорошо осознавал. Через несколько дней они поймут, что он просто тянет кота за хвост, тянет время, и тогда ловушка захлопнется – он станет никому не интересен, более того, на него будут злы, как на сундук, который оказался пустым.

      Уже который день, лежа под трупами, он закрывал глаза и впадал в полузабытье: вспоминал дочку, жену, родителей, друзей, он идеализировал картины возвращения и будущей жизни, мечтал о том, как все вместе соберутся за одним столом и хорошо погуляют. Кабан раздумывал над тем, что надо бы родить сына, жена давно хотела второго ребенка, а он не соглашался, зато теперь он двумя руками, двумя ногами, ну и всем остальным, что шевелится у мужчины, только «за». Через дырочку в одеяле, пропахшем медицинским раствором и мертвечиной, с запахом которой он так и не свыкся, Кабан видел лицо убитого мальчишки, если верить сну – Артемки. Мальчик лежал около отца Вохи (Кабан не знал, как относиться ко сну, но для себя называл всех так, как услышал ночью), закинув руки над головой, будто действительно спал. Его детская кожа местами потрескалась и посинела, лицо распухло, но от этого стало еще невиннее и беззащитнее. Кабан попытался представить, какого цвета у Артемки глаза, как он говорит, как смеется, как играет в футбол, как ходит с отцом на рыбалку и охоту… Здесь воображение Кабана запротестовало, он не хотел представлять ребенка с оружием в руках. Нет, он не стал пацифистом, и его желание воевать и уничтожать врагов никуда не пропало, невзирая на все неприятности, которые обрушились, однако что-то новое возникло в душе, и он очень хорошо это ощущал и осознавал.

      Сергея Петровича и Александра Павловича, обеих старичков, забрали с утра на четвертый день. Привычно зазвенели ключи, загрохотали в тамбуре ботинки работников похоронки, зацокали каблуки, открылась дверь, и в вагон вошли синие больничные штаны и длинное темное платье, под которым угадывались молодые стройные крепкие ноги.

      – Я за дедушкой, – сказали ноги.

      – Как фамилия? – попытались спросить сухо, но не смогли, синие больничные.

      – Демидов Сергей Петрович.

      – Год рождения?

      – Тысяча СКАЧАТЬ