Отверженные. Том II. Виктор Мари Гюго

Чтение книги онлайн.

      – Этшкое?

      Тех из наших читателей, которые имели бы поползновение счесть восклицание Гавроша русским или польским словом или тем воинственным кличем, каким перебрасываются через пустынные пространства, от реки до реки, иоваи и ботокудосы, мы предупреждаем, что слово это они (наши читатели) употребляют ежедневно и что оно заменяет фразу «Это что такое?». Булочник это прекрасно понял и ответил:

      – Ну и что ж? Это хлеб очень хороший, хлеб второго сорта.

      – Вы хотите сказать – железняк? – возразил Гаврош спокойно и холодно-негодующе. – Белого хлеба, продавец! Чистяка! Я угощаю.

      Булочник не мог не улыбнуться и, нарезая белого хлеба, жалостливо посматривал на них, что оскорбило Гавроша.

      – Эй вы, хлебопек, – сказал он, – с чего это вы вздумали снимать с нас мерку?

      Если бы их всех трех поставить друг на друга, то они вряд ли составили бы сажень.

      Когда хлеб был нарезан и булочник бросил в ящик су, Гаврош обратился к детям:

      – Лопайте.

      Мальчики с недоумением посмотрели на него.

      Гаврош рассмеялся:

      – А, вот что! Верно, они этого еще не понимают, не выросли. – И затем прибавил: – Ешьте.

      И протянул каждому из них по куску хлеба.

      Решив, что старший, по его мнению, более достойный беседовать с ним, заслуживает особого поощрения и должен быть избавлен от всякого беспокойства при удовлетворении своего аппетита, он прибавил, сунув ему самый большой кусок:

      – Залепи-ка это себе в дуло.

      Один кусок был меньше других; он взял его себе.

      Бедные дети изголодались, да и Гаврош тоже. Усердно уписывая хлеб, они толклись в лавочке, и булочник, которому было уплачено, теперь уже смотрел на них недружелюбно.

      – Выйдем на улицу, – сказал Гаврош.

      Они снова пошли по направлению к Бастилии.

      Время от времени, если им случалось проходить мимо освещенных лавочных витрин, младший останавливался и смотрел на оловянные часики, висевшие у него на шее на шнурочке.

      – Ну не глупыши разве? – говорил Гаврош.

      Потом, задумавшись, он бормотал сквозь зубы:

      – Как-никак, будь у меня малыши, я бы за ними получше смотрел.

      Когда они доедали хлеб и дошли уже до угла мрачной Балетной улицы, в глубине которой виднеется низенькая и зловещая калитка тюрьмы Форс, кто-то сказал:

      – Смотри-ка, это ты, Гаврош?

      – Смотри-ка, это ты, Монпарнас? – ответствовал Гаврош.

      К нему подошел какой-то человек, и человек этот был не кто иной, как Монпарнас; хоть он и переоделся и нацепил синие окуляры, тем не менее Гаврош узнал его.

      – Вот так штука! – продолжал Гаврош. – Твоя хламида как раз такого цвета, как припарки из льняного семени, а синие очки – точь-в-точь докторские. Все как следует, одно к одному, верь старику!

      – Тише, – одернул его Монпарнас, – не ори так громко!

      И он быстро СКАЧАТЬ