Вейджер. Реальная история о кораблекрушении, мятеже и убийстве. Дэвид Гранн

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ корабле, как и на суше, была своя иерархия, и спальное место недвусмысленно давало понять, кто ты и из какого сословия.

      Вещи Байрона и других матросов лежали в рундуках – деревянных ящиках, которые служили и хранилищами, и столами, и стульями. Некая романистка изобразила обитель гардемарина XVIII века ералашем из вороха грязной одежды и «тарелок, стаканов, книг, треуголок, грязных чулок, гребней, выводка белых мышей и попугая в клетке»[95]. Впрочем, нормальный стол все-таки имелся – длинный настолько, чтобы положить человека. Предназначался он для ампутации конечностей. Матросский кубрик служил не только спальней, но также операционной хирурга, и стол напоминал о поджидающих впереди опасностях: как только «Вейджер» вступит в бой, дом Байрона наполнится стонами, звуками костной пилы и кровью.

      Боцман и сотоварищи шли по палубе с фонарями и, наклоняясь к спящим, кричали: «Вылезай или спускайся! Вылезай или спускайся!» Тому, кто не вставал, отрезали подвес гамака, и соня летел на палубу. К гардемарину боцман «Вейджера», дородный Джон Кинг, вряд ли прикоснется. Но Байрон знал, что от него следовало держаться подальше. Боцманы, которые организовывали работу экипажа и приводили в исполнение наказания, в том числе пороли непокорных бамбуковой тростью, отличались вспыльчивым нравом. И все же в Кинге было что-то особенно пугающее. Один член экипажа отмечал, что «нрав боцмана был такой порочный и буйный»[96], а «язык настолько грязный, что мы его не переносили».

      Байрону нужно было быстро вставать. Не тратя времени на умывание (чистоплотность в целом не то чтобы поощрялась – запасы воды на корабле ограничены), он принялся натягивать одежду, борясь со стыдом из-за разоблачения перед незнакомцами и жизни в таком убожестве. Отпрыск одной из старейших фамилий Британии – его родословная прослеживалась до нормандского завоевания, – он по обеим семейным линиям принадлежал к знати. Его отец, ныне покойный, был четвертым лордом Байроном, а мать – дочерью барона. Старший брат, пятый лорд Байрон, был пэром[97] в Палате лордов. А младший сын аристократа, Джон, был, выражаясь языком того времени, «высокородным» джентльменом.

      Насколько далеким казался «Вейджер» от Ньюстедского аббатства[98], родового поместья Байронов, с его потрясающим замком, заложенным в XII веке как монастырь. Поместье общей площадью свыше тысячи гектаров окружал Шервудский лес, легендарное пристанище Робина Гуда. Имя и день рождения сына – 8 ноября 1723 года – мать Байрона вырезала бриллиантом на стекле монастырского окна. Молодой гардемарин «Вейджера» станет дедушкой поэта лорда Байрона, часто упоминавшего Ньюстедское аббатство в своих стихах. «Монастыря старинного следы / Хранило это древнее строенье»[99], – упоминал лорд Байрон в «Дон-Жуане», добавляя к богатому описанию замка: «Когда величье поражает нас, / Правдоподобья уж не ищет глаз»[100][101].

      За два года до начала похода Ансона четырнадцатилетний СКАЧАТЬ