– Так аванс получил. – Эдуард посмотрел на часы. Лицо Хайруллина покривилось, выразив почти отвращение, когда он обратил внимание на дорогостоящий механизм. – Три минуты! Дело раскрыто. На премию меня подпишешь?
– Да тебя не подпишешь, так ты хуже кислого пива будешь, – услышал свой голос Хайруллин. – Часы эти не носи в отделе.
Взгляд Эдуарда ударил штыком, но остался ржавым – жалобным и жалким. Хайруллин смотрел равнодушно, и Перс засомневался, что верно воспринял фразу, что она вообще прозвучала и не он сам первым подумал об этом.
– Гоша, – сменил тему Эдуард. – Глянем, как он там?
В неудобной коробке и в неудобный час был скован вольный человек, гордости которого не замечал враждебный город; она угасала там, где камень соединяется с камнем, но помнила край, где камень соединяется с небом. М. сидел, склонив голову, и осторожно поддакивал, слушая монотонные вопросы. Рядом, как бы забытый после какого-нибудь другого события, дремал предоставленный государством адвокат. Через объектив камеры за допросом наблюдали Хайруллин и Эдуард.
Захваченный гІолохъанчи был собран, чуял превышавших численностью врагов и, нелюдимо ожидая нападения, таил свой удар. Но он ожидал их атаки откуда-то из-за плеча, где стоял шкаф с бумагой, от старости похожей на папиросную, а оно последовало в лицо, застав врасплох.
– В какой момент ты достал нож?
– Я не доставал никакого ножа. – Отмашка из неудобной позиции была вялой.
– Ну как же? – удивился Гоша и полистал планшет. Его гость попытался заглянуть на страницы, но молодой оперативник отвернул экран. – Вот же: ты подошел, потерпевший послал тебя, – Гоша поднял глаза, – к едрене матери.
– К ядреной матери, – обиженно поправил собеседник, остро почувствовав искажение неродного языка.
Гоша на мгновение, которое могло разрушить всю тактику допроса, растерялся от такой удачи, но быстро сориентировался.
– То есть ты подтверждаешь, что это ты подошел к нему?
Младший М. был пойман врасплох: он подходил, но вовсе не в тот момент, а слова слышал издалека. Запутавшись, он всплеснул рукой и откинулся на стуле, злясь неизвестно на кого.
– Вы можете отказаться от дачи показаний, – подсказал очнувшийся адвокат.
– Я отказываюсь от дачи показаний! – объявил М. От волнения некоторые буквы на его языке захрустели и защелкали в соответствии с акцентом. Адвокат снова прикрыл глаза. Гоша проигнорировал возражение.
– Затем ты достал нож и нанес три удара…
– Я не наносил! – воскликнул М., чуть не прыгнув на стол. Гоша невозмутимо смотрел на него, что сделало бурный выпад подозреваемого неуместным. М. сел обратно, сгорбился; взгляд его отскакивал от стен и углов, ища выход.
– Потом СКАЧАТЬ