Стихи. 1964–1984. Виктор Кривулин

Чтение книги онлайн.

      Во дни, когда стихам и странствовать и течь,

      в те дни, когда стихов никто не спросит,

      и в эти вечера – скорее бы их с плеч! –

      когда едва слышна и обмелела речь,

      лишь серебрится слабо… Как выносят

      молчание две полости ушных?

      Не море ли шумит, как в раковинах, в них?

      И в эти дни, да и в иные дни

      стихи живут как шум – то громче, то слабее.

      Что нам до них? Касаются ль они

      до нашей жизни, спрятанной в тени

      иль явленной, как висельник на рее?

      Какой размер раскачивает тело,

      хлопочет в парусине грязно-белой?

      Прекрасный? Да. Свободный? Да. Плывет

      над фосфорической похлебкой океана

      мерцающих созвездий хоровод,

      чуть видимых сквозь пар, касающихся вод

      ступнями легкими из света и тумана…

      Настолько разве призраки бесплотны

      или стихи, когда они свободны

      ото всего, что в нас погибшего живет.

      Вечен Бог, творящий праздник

      даже смертию своей.

      Умирает соучастник,

      ученик его страстей.

      Но цветами воздух полон!

      Между стеблей заплетен

      свет с веселым произволом,

      с телом гибким и глаголом

      жизнью связанных времен.

      Людского хвороста вязанки. Мне пора

      давным-давно с толпою примириться

      и самому в себе толкаться и толпиться,

      да и душа созрела для костра.

      Но встретится лицо – не то, что лица.

      Придвинется Лицо – что в озере утра

      всех серебристых рыб влюбленная игра,

      всех солнечных колес сверкающие спицы.

      Тогда-то и себя увидишь, но вдвоем:

      над озером струится светлый дом,

      его зеркальный брат на круге зыбком замер…

      Один во множестве и множество в одном –

      два одиночества, две силы движут нами.

      Меж небом в озере и в небе небесами

      есть как бы человеческий проем.

      Истерзанное истерией

      лицо в потоке лиц

      подобно рваному платку.

      Глоток покою бы, обрывок певчих птиц,

      и чтобы тихие струили

      ладони – ручеек горячего песку!

      Струя колючая песчинок –

      на шею и на лоб,

      на полусомкнутые веки…

      Не говори: народ на улицах – но рынок!

      но суховей и сахарный озноб.

      Одно лицо, и то прозрачно, как в аптеке

      прилавок с пузырьками.

      Одно лицо, и то

      сопровождаемое запахом лекарств –

      одно живет Лицо, но рваными СКАЧАТЬ