Лаборатория жизни. Как найти дорогу к подлинному себе. Юлия Тертышная

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ энергии, и когда мы не соединены с собой, то нет и самой жизни. Живой. В ней нет красок, какой бы яркой она ни была. И когда мы устаем жить искусственную жизнь, чувствовать фальшь, однажды становится так невыносимо внутри, что уже невозможно играть в «хорошую девочку». Настоящесть не просто стучит из темноты, а начинает бить по голове: «Пора, проснись!» Если мы пытаемся задушить свою аутентичность, то в ответ она начинает душить нас. Потому-то так важно сказать себе: «Я вовсе не функция. Я живая/живой. Я есть. Я живу себя. Это правильно».

Если внутренний ребенок – сирота

      Он то раненый, то золотой. С многочисленных страниц книг, статей и подкастов мы слышим про внутренних детей. А слышали ли вы про ребенка-сироту? Он тоже может бродить внутри нас. И это сложная история, особенно когда родители живы.

      «Как так? – спросите вы. – Вот мама и папа, рядом со мной. Я могу позвонить им, обнять их. А чувствую себя сиротой». Так может быть, когда родители были замкнуты друг на друге или, например, увлечены работой. Либо вас надолго отдавали в спортивные школы и другие профильные центры, поэтому вы почти не чувствовали родительского тепла. Если моменты, когда родители отсутствовали, повторялись слишком часто, были травмирующими, внутри нас «родился» ребенок-сирота. Эта фигура вытесняется в Тень[4]. Мы ее чувствуем, словно это леденящий ветерок, который забирается под тонкий свитер. Мы зябнем и дрожим. Чтобы описать это чувство, иногда говорят о комплексе или архетипе сироты. Это болезненное и вытесненное в подсознание ощущение, что вы живете без родителей, без любви и ощущаете себя одинокими в этом мире.

      Говоря об архетипе сироты, американский юнгианский аналитик Роуз-Эмили Ротенберг отмечает преобладание чувства собственной ничтожности и ощущаемую потребность в поддержке: «Он (сирота) чувствует себя “пострадавшим” и нуждается во всей той заботе, которую только может получить». Она описывает паттерн зависимости и стремление уцепиться за все что угодно (или за кого можно), лишь бы это представляло собой защиту и безопасность матери[5].

      Чувство нужды всепоглощающе, часто оно заставляет нас оставаться в абьюзивных и неудовлетворяющих отношениях, потому что мы просто не можем уйти. У нас нет внутри опоры и уверенности в том, что нас любят, и мы рассуждаем так: «Это лучше, чем ничего». А возможно, идти по жизни без любви проще или привычнее, чем приближаться к этой ране.

      Задача взрослого, который в детстве был лишен любви, – примирить чувство своего сиротства с реальностью. Отвергать его – значит продолжать отказываться от ребенка. Поэтому важно научиться отвечать на это чувство, заметить и признать: «Да, эта часть тоже есть во мне. Во мне живет сирота, которая требует заботы, тепла и любви». Юнгианский аналитик Мэрион Вудман говорила: «Дети, которых не любят в любых их проявлениях, не знают, как любить себя. Во взрослой жизни им необходимо научиться питать собственного потерянного ребенка и быть ему матерью»СКАЧАТЬ