Это было в Ленинграде. Александр Борисович Чаковский

Чтение книги онлайн.

      Чайку. Это действительно было бы просто великолепно! То есть не чаю, конечно, – об этом нечего было и думать, – а просто несколько глотков воды, горячей-горячей, чтобы обжигала рот.

      – Посидите, – попросил я Козочкина и вышел в коридор.

      У меня была идея. Я поднялся наверх, в стационар для дистрофиков. В полутемной «дежурке» светлело какое-то пятно. Я кашлянул, и пятно расплылось.

      – Кто там? – спросила сестра.

      На «дипломатические» переговоры ушло несколько минут. Затем я спустился по темной лестнице, держа в одной руке два стакана, а в другой драгоценный чайник с кипятком.

      – Вот и чай, – сказал я Козочкину, входя в номер.

      Я разлил кипяток в стаканы, и мы стали пить. Стакан обжигал пальцы, хотя вода успела немного остыть, пока я нес чайник.

      Козочкин пил причмокивая. Его глаза были полузакрыты, он наслаждался. Мы выпили все, что было в чайнике. Затем Козочкин расстегнул шинель и откинулся на спинку дивана.

      – Хорошо! – воскликнул он умиленно.

      Мне показалось, что он тотчас же задремал.

      – Что вы делали до войны? – спросил я.

      – До войны? – Козочкин открыл глаза, сделал паузу, словно припоминая: а что он, в самом деле, делал до войны? – Я настраивал рояли.

      Это было неожиданно. Собственно, в самой профессии настройщика роялей не было ничего необычного. Но было странно слышать о ней в эти дни в Ленинграде, и еще более странно – видеть перед собой самого настройщика.

      – Интересная профессия, – сказал я.

      Козочкин молчал.

      – За время войны вы, наверно, уже забыли ее, – добавил я, чтобы что-нибудь сказать. – Наверно, вам показалось бы очень странным, если бы кто-нибудь пригласил вас сейчас настроить рояль.

      Козочкин покачал головой.

      – Нет, мне не показалось бы это странным, – тихо ответил он.

      Я молчал, чувствуя, что это не все, что хотел сказать Козочкин. Но Козочкин не раскрывал рта, и я интуитивно почувствовал его сомнение: стоит ли раскрывать душу перед малознакомым человеком?

      – А чем вы занимались до войны? – неожиданно спросил он.

      – А тем же, чем и теперь, – ответил я. – Писал.

      – И читали?

      – И читал, разумеется.

      – Библию читали?

      Разговор делал какой-то фантастический зигзаг.

      – Приходилось, – ответил я. – И Библию и Евангелие.

      – Евангелие неинтересно, – сказал Козочкин, – и читать его сейчас вредно, – добавил он менторски. – Оно о смерти больше. А Библия земная книга. Сказка, конечно, но земная.

      Я промычал что-то неопределенное, не понимая, к чему он клонит.

      – «Песню песней» помните? – спросил Козочкин. – А обличения Иеремии?

      Я ответил, что Соломона помню, а Иеремию – смутно.

      – Перечитайте, – сказал Козочкин. – Это очень хорошо. СКАЧАТЬ