Сказав самой себе, что ей это известно, что медлить дальше нельзя, она пересчитала деньги. Пять тысяч фунтов, чуть меньше десяти тысяч долларов, около десяти тысяч евро. И все же он летел эконом-классом. Потому что получил деньги в Нью-Йорке, или у него был уже обратный билет? Возможно. Что это меняло? Кошмарной, ужасной вещью было то, что она украла эти деньги.
Она не могла их оставить на кровати. Время шло, и было почти четыре. В это время года солнце уже садилось, свет исчезал. Она также не могла оставить здесь грязную одежду Лента. Она все запихнула в полиэтиленовый пакет, снесла вниз и выбросила в мусорный бак на улице. Было холодно и становилось темно. Дул пронизывающий ветер.
Вернувшись в спальню, она пересчитала снова деньги. Пять тысяч фунтов много места не займут. Она подошла к письменному столу, который считала своим, хотя все в доме принадлежало Алексу, нашла большой коричневый конверт и вложила в него деньги. В конверт можно было положить еще такую же сумму. Было уже не так плохо, кода она не видела денег. Когда они были спрятаны. Она вытащила из чемодана собственную одежду, кое-что отложила для стирки, кое-что для химчистки.
Зазвонил телефон. Она подпрыгнула и перевела дыхание. Это он. Это Тревор Лент. Что она могла сказать? Ужасно боясь, она сняла трубку трясущейся рукой.
Она хрипло прокричала в трубку «Алло?»
Это была ее мама. «Я же сказала, что позвоню. Дала тебе возможность попасть домой и распаковаться. Как прошла свадьба?»
«Все было прекрасно».
«По голосу у тебя не все прекрасно. Простудилась?»
Полли помедлила с ответом. Она не могла рассказать. Она знала, что скажет мама: расскажи Алексу, расскажи полиции, скажи, что сделала и все уладится. Но вначале она бы сказала, Полли, как ты могла: да что с тобой не так? «Я просто устала», – ответила Полли, сделав усилие над собой, спросила: «Как папа?»
«Лучше, рада это признать. Он подумал, что вы могли бы оба приехать на ужин сегодня. Избавлю тебя от готовки».
Ее мама думала, что Полли жила, как привыкли жить женщины тридцать лет назад, готовя мясо и два гарнира, изобретая десерты. Мама уж точно знала, как развести костер, как сжечь вещи… «Мы можем это отложить до следующего вечера? До завтра?»
«Конечно, дорогая».
«Я позвоню».
Когда она положила трубку, дом показался ей очень тихим. С улицы не доносилось никакого шума, ветер не дул, не слышно шагов, звуков машин. Было похоже на то, что она оглохла.
Тишина заставила затосковать ее по звукам. Она побарабанила пальцем по изголовью кровати. Тихое постукивание заставило ее снова подпрыгнуть. Затем она сказала вслух: «Что же мне делать?»
Конечно СКАЧАТЬ