– Довольно ли будет тебе этих сил, что вручу я вести́ через Ф'ам-альхажа́ри?
– И половины того мне достаточно будет в том деле. Когда выходить нам на север?
Зейд несогласно мотнул головой.
– Сперва выйдешь на юг – решить наши дела в тех уделах, и набрать себе воинство. Почтенный Даххаб из Ари́д тебе будет помощником в этом, прежде чем сам поедет на север посланником в доме их ёрла.
– Половины… – насмешливо фыркнул Абу, покривившись, – там и семь тысяч мало, чтобы взять все городища мятежников.
– Увидим… – сидевший во мраке не дрогнул, как будто не слыша ту колкость от Абу.
– Я не знаю вот, Рубящий – или ты глуп, или Единый лишил тебя страха совсем – что порою одно есть и то же?
– Отчего же… Страшусь.
– И чего же? – любопытствуя поднял свой взор старый Гази Риях-аль-мути.
– Да – чего? – повторил за ним Абу, весь снедаясь в догадках.
– Что убью тебя как-то за глупость твою и горячливость, родич – и страшусь, что отец мне на то потом скажет… Он ведь в гневе опаснее жала Манáт.
Абу покривился.
– Да чтоб жена тебе так же была как и ты, семя Хазáт-аль-элáма… – негромко он фыркнул под нос, не найдя что ответить сидевшему там среди мглы вдалеке от огня. У всех из владетелей в доме в избытке таких, кто зовётся в народе ночною женой – но никто их приплод не впускает в круг ближних родных на высокое место – а тем больше такой, от простой полукровки из этих племён многобожцев. И лишь буркнул с ворчанием громко:
– Поминать кого жаждешь, глупец… Единственным трижды клянусь – многобожцы тебя и Горящему их поклоняться научат, раз в десницы Единого доме тут древних божков вспоминаешь!
Зейд и брови не поднял, слушая вечно горячего брата. Что поделать – в Единого вера прошлась по уделам Арднура с далёкого юга, из Бахр-аль-римáль, бесконечного Моря Песков – но и там же доселе прочнее иных сохранились обычаи прошлого и имена всех творцов, что вдохнули жизнь в мир тех племён, из кого походил говоривший. И вновь обратил взор на тень человека, сидевшего с краю от прочих мужей из их древнего дома.
– Собирайся немедля. Дел много у нас.
– Считай, я уже сел в седло.
Зейд пристально глянул тому человеку в глаза.
– И вернись, лишь потребует этого долг.
Тот учтиво кивнул головой, осенив себе лик в знак почтения дланью. В полумраке сверкнул как искра серебром оберег на запястье.
– Я вернусь, отец.
ГОД ВТОРОЙ "…СЛОВНО УГЛИ ПОД ПЕПЛОМ" Нить 14
Вечером, в одном жарко натопленном покое Высокого Чертога, где запрошлой весной за столом так же собрались на совет ёрл Къёхвар с братьями и Медвежьей Лапой – теперь уже все давно мёртвые – вокруг накрытого к поздней трапезе стола СКАЧАТЬ