Áррэйнэ возвращался на своём верном Ветре в ардкатрах. Настоящий же северный ветер рвал последние листья с деревьев и тоскливо взвывал средь колючих ветвей чернолесья. Воин возвращался к стенам родной тверди, чьи муры под гребёнкой зубцов показались из-за изрезанного кряжем склона на небосводе. Внезапно Лев ещё раз обернулся назад, чтобы взглянуть туда, где в ночи исчезла дейвонская всадница, стремящаяся сейчас где-то вдоль русла реки навстречу надвигающейся с севера зиме. Но пожелтевшие луговины в прогалах укрывших хребет горных чащ теперь были пусты и безлюдны, и топот конских копыт давно стих средь седых, запорошенных первым там выпавшим по́утру снегом вершин.
Отогнав её внезапно пригрезившееся видение, не иначе нашёптанное незримыми устами всевидящих скáйт-ши, воин приударил стременами по серым бокам скакуна и направил того в бок ардкатраха.
Рассвет уже прочно сменился полуднем, когда дрожавшая от мучившего её озноба дочь Конута резко проснулась, оглянувшись по сторонам.
Сон был страшен, пугающ – то ли тревожная дрёма беглянки, то ли морочный призрак из мира иного, что объял её разум и вздрогнуть принудил хворавшее тело – но дейвонка раскрыла глаза, возвращаясь в мир яви.
Её разожжённый костёр пожрал ветви и тихо потух, и алые угли подёрнулись серой золой, став холодными чёрными головнями. Северный ветер рвал голые ветви приречных кустов, но в укрывавшей дейвонку ложбине стояло затишье. Кони лениво стояли у ствола старой вербы, навязанные за него поводами, скубая остатки пожухшей травы из-под ног.
Тишину вдруг прервало надрывное карканье. Майри увидела, как прямо перед ней на лежавший в траве куль с вещами сел молодой ещё воронёнок-сеголетка. Отбившийся от выводка, взъерошенный, мокрый от мороси, он растопырил вбок крылья, широко разевая свой клюв и пронзительно вскрикивая. Его чёрные бусинки глаз пристально впились в лицо девушки, вздрогнувшей при виде настигшего её вестника Всеотца.
В памяти вновь всколыхнулось видение, что узрела она в зябкой дрёме на холоде. Вокруг белою прашью по сучьями и мху лежал снег, и четыре зловещие тени уже приближались, хрустя как живые ногами по палым ветвям. Боль пронзала её, заставляя свет меркнуть – и как Шщарово жало блестела на страшных иззубринах алым, багровящим соком стрела. Майри видела перед собою змеящийся серый клубок розоватых, лоснящихся блеском нутроб, что сперва показались из чрева как будто привздувшийся шишкой пузырь – разрастаясь всё больше, комком выползая наружу, как страшные нити сплетаясь меж пальцев. Она всё пыталась заткнуть их, ползущих, обратно впихнуть через рану в пробитое чрево, но тщетно.
«Уходи…» – как из мира иного послышался шёпот, измученный стон, принуждая её встрепенулся, проснуться, очнуться от страшного сна.
«Уходи…»
Всего СКАЧАТЬ