Тут голос подал брюнет.
– Что-то ты даже не прослезилась ни разу. Если бы была не виновата, уже рыдала бы, – вякнул он позади меня и подошел поближе.
– Вот это у вас доказательства! «Подозреваемая не плакала». Так и напишите в своем отчете? – ехидно спросила я. – Если я не плачу, значит сразу преступница?
Он понял, что ляпнул чушь. Молча, отошел от меня к двери.
– Так. Значит, ты не признаешься? – не унимался Харрисон.
– Мне не в чем признаваться. Я ничего не сделала, – устало повторила я. Язык не ворочался, мне было все равно, что он там несет.
– А до этого ты призналась потому, что боялась попасть в камеру? – вдруг спросил блондин.
Я с удивлением и надеждой подняла на него глаза. Неужто, хотя бы у него мозг еще работает?
– Да, – подтвердила я.
Еще несколько раз с завидным упорством мне задавали одни и те же вопросы. Одни и те же вопросы по кругу снова и снова. «Я здесь уже столько времени. Интересно, меня кто-нибудь хватится? А если нет, меня могут вообще не отпустить. У меня нет телефона, мне не дали никому позвонить и единственный человек, который знает где я, не захотел разговаривать», – проносилось у меня в голове.
Снова все замолчали. У них какой-то садистский план или решили взять меня измором? Сколько еще мне здесь сидеть, что они еще сделают, чтобы напугать меня и унизить? И что мне с этим со всем делать? От бессилия я обмякла на стуле, облокотилась на сейф и прикрыла щипавшие от усталости глаза. Веки были тяжелыми, тело не хотело шевелиться, меня будто прибили к стулу. Я смертельно устала, и мне было уже все равно на их провокации. Когда закончится этот кошмар?
Кажется, время застыло и вдруг дверь открылась, и я услышала, как знакомый голос зовет меня. Я обернулась.
– Мама! Мамочка! Я ничего не брала, я ни в чем не виновата! – горячие слезы градом потекли по щекам, я не могла остановиться и все причитала в страхе, что она тоже мне не поверит.
Я не могла даже встать со стула, мама подошла ко мне и обняла. Я уткнулась носом в ее живот и стиснула ее так крепко, будто боялась, что она исчезнет. Меня трясло, слезы душили, грудь горела огнем от всхлипов. Из меня выходили все эмоции, пережитые за день.
– Я верю тебе, не плачь, – с улыбкой сказала она, поглаживая меня по голове.
Когда я немного успокоилась, то увидела так же позади себя брюнета и не удержалась:
– Ну что, довольны? Я плачу!
Он не ответил.
Я никогда не показываю слезы в стрессовых ситуациях. Такая защитная реакция. Я плачу после, из-за чего меня ошибочно можно принять за железную леди. Этот раз не был исключением. Стоило мне увидеть родное лицо, я поняла, что не одна, и дала волю чувствам.
А потом я увидела, что вместе с мамой приехал СКАЧАТЬ