Мою сумку Харрисон забрал и поставил себе на стол, так что у меня не было доступа к моим вещам, в том числе к телефону.
– Ну что, Эмма Андерсон, будем признаваться? – спросил он.
– В чем признаваться?
– В том, что ты взяла деньги, – вся его вежливость, которой итак было, как кот наплакал, испарилась окончательно.
– Я ничего не брала!
– А детектор показал другое. Наша сотрудница, которая проверяла тебя, тоже сначала была уверена, что ты не дура красть в день своего увольнения. А потом подошла ко мне и шепнула: «держите ее, а то сбежит».
Меня будто током ударило. Я ошеломленно молчала.
– Что молчишь? Раскусили тебя, – продолжал Харрисон.
– Я не брала те деньги! Директор выдала мне зарплату и все! Я оделась и ушла домой.
– Да? А она сказала, что оставила тебя в кабинете одну, и тебя не было семь минут. За это время ты как раз успела бы залезть в сейф.
– Какие семь минут? Откуда эта цифра? – он начал меня злить. – Я вышла из кабинета вслед за ней, максимум через минуту, только куртку надела. А к ней я подошла гораздо позже, потому что покупала ежедневник на кассе. Спросите нашу сотрудницу Бриджит, она мне продала его. И чек есть, можете проверить время и наименование покупки! Вы еще кого-то проверяли? Только у меня такой результат?
– Других не проверяли. Есть твой результат, зачем других задерживать?
Я сидела в шоке. А правда, зачем? Меня проверили на полиграфе, не объяснив мои права, с грубыми нарушениями, что было сделано специально, чтобы получить нужный результат. Теперь я в этом уверена.
– Ладно, по твоей личной просьбе проверим остальных. Тебе легче станет? – издевался надо мной Харрисон.
– Это ваша работа! Вы должны были всех проверить с самого начала, а не по «моей личной просьбе»! – от злости я перешла почти на крик. – Я не брала эти деньги, в сотый раз повторяю, я почти сразу вышла из кабинета.
– Докажи! – вдруг со смехом сказал блондин.
– Как я могу это доказать? Я что, по-вашему, могу вернуть время назад и провести вас с собой в кабинет?
– Эй, она зовет тебя с собой в кабинет, – с насмешкой сказал Харрисон и все трое громко заржали.
Я вскипела. «Подонки! Мерзкие свиньи!», хотела наорать на них я. Но, понимая, чем мне грозит их оскорбление, вместо этого крикнула: «Я никого никуда не зову!» с такой злостью, что все трое заткнулись.
СКАЧАТЬ