Старость аксолотля. Яцек Дукай

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ выдал длинный эмот FUCK и перевернулся вверх ногами, войдя в тень станции.

      Гжесь эмотировал нахмуренные брови.

      – Что?

      – Ничего.

      – Только не говори, будто вы об этом не подумали.

      – Не подумали.

      – Серьезно, Пожиратель, такие игры…

      – Не подумали, серьезно. Что ты делаешь?

      Что он делает? Что делает? Он не заметил, когда на него нахлынула волна «Морфея», накрыв на две трети сна. Без малейшего удивления, будто речь шла о чем-то вполне очевидном, Гжесь созерцал свой отчаянный полет вслед за удаляющейся чашей гугловского конструкта. Вероятно, за это время – во сне – он успел оттолкнуться от поселения японских Козлов и дать залп из сопел «Хоруса I», поднявшись на более высокую орбиту. Он позумил задним объективом на станцию Пожирателя – та уже превратилась в маленькую серебристую точку. Похоже, он летит так уже долго.

      Летит, летит, летит. Гжеся стиснули бархатные клещи логики сна. Он лениво рассчитывал циклы орбит. На этом витке чашу ему не догнать. Тогда на каком? Сколько у него времени? Он зевнул, потянулся и начал разворачивать черные как дыхание Люцифера крылья солнечных коллекторов «Хоруса I». На половине витка из-за края планеты вырвалось Солнце, и Гжесь, получив удар бичом живого огня вдоль позвоночника (как бы позвоночника), вывалился из темноты под ослепительный свет африканского полдня.

      – Тебя мама ищет, – над выкапывающимся из-под земли «Аль-асром» приседает бледный замковец. – Идем, идем к маме!

      Может, это все из-за света, проникающего сквозь белковые тела, будто сквозь кинопленку, – для Гжеся все они теперь не более чем двумерные силуэты из целлулоида.

      Он встает и пытается отогнать замковца. Тот возвращается, словно голодный пес. Как там его зовут? Сперва Гжесь знал их всех по имени и эпигеному[131], в том числе нерожденных, минусы каждого приплода. Но два-три поколения назад он перестал следить за новыми генеалогиями госпожи Спиро. Для чуда сотворения жизни давно уже стали излишними Винсенты Чо. Культура рождала биологию, которая порождала культуру, которая порождала биологию, которая… Он перестал за этим следить. Слишком много людаков появлялось на свет в спонтанных порывах матерницы, за пределами селений Рая на Земле, слишком легко, слишком быстро.

      Гжесь эмотирует замковцу монашеский капюшон, превращая свою голову в черную как уголь глыбу. С севера летит клин огромных пеликанов, на спинах которых, будто наездники драконов, сидят голые жемчужнокожие питерпэны, трансформерные личинки неких будущих голливудских замковцев, которые Гжеся вообще уже больше не интересуют. Когда клин спускается к озеру и скрывается за розовыми пальмами, на Гжеся, подобно удару молота, обрушивается Дыхание Камня – меланхолия открыла его вектору звериной биологии. На мгновение он завидует даже обезьянам и покемонам. Потрясенный, морфеится до захода солнца и по другую его сторону.

      В сердце райско-африканской ночи сидит у костра госпожа Спиро, поджаривая на длинной палке трупик толстенького грызуна. Замковец – тот самый? – СКАЧАТЬ