Если. Вернувшаяся. София Фиялова

Чтение книги онлайн.

      Было то, что перечеркивало их разногласия и недомолвки. То, что оба ценили выше всего, а потому закрывали глаза на все, что могло заставить любых других соседей разругаться в пух и прах. После их встречи с Миллером прошел месяц, и редким был случай, когда Такер расследовал дело в одиночку.

      Он давно отбросил идею о том, что Палмер – засланный агент. Ее не выводило из себя ни барахло в холодильнике, ни нарочито грязные ботинки, ни пепел на ковре, ни его попытки разозлить ее – все предыдущие люди, пытавшиеся подобраться к нему по разным причинам, сбегали и после куда более мелких трудностей, и на их место приходили новые. Анна же их соседство, кажется, не доставляло неудобств.

      Вероятно, именно поэтому, когда всего через два дня после их первого совместного дела к детективу пришел клиент, а Палмер поднялась из своего кресла, Такер в свойственной ему манере «предложил» ей остаться.

      – Уильям, к тебе клиент! – крикнул снизу открывший дверь Захарыч.

      – Я буду у себя, – тут же сказала Анна, вставая и закрывая книгу.

      – А можешь принести пользу обществу, – ответил Уильям.

      Доктор нахмурилась:

      – Тебя не волнует состояние общества, не пытайся взять меня «на слабо», – она отвернулась и пошла к выходу.

      – Уильям, пускать? – снова раздался снизу голос домовладельца.

      – А что, тебя можно взять «на слабо»?

      – Нет.

      – Спорим?

      Палмер остановилась, посмотрела на соседа и тяжело вздохнула:

      – Захарыч, приглашайте! – крикнула она, возвращаясь в свое кресло.

      Георгий Розенштейн в эти часы находился в привычной ему компании. Конечно, привычной лишь в последнее время, но оттого не менее приятной.

      – Через пять дней его поймали, – Георгий отпил из чашки и поставил ее обратно на стойку.

      – Чем дольше я живу и работаю, тем больше меня поражает несправедливость того, что происходит вокруг нас, – тихо сказала Вишневская, отворачиваясь.

      – Ох, Милена, если начать всех жалеть, то жалелки не хватит, – заметил Розенштейн с коротким смешком.

      – Я слишком хорошо знакома со смертью, Жора, как и ты, – посмотрела на него Милена. – И ты не хуже меня знаешь: озабоченность бедами окружающих помогает нам не замечать собственные проблемы. Поэтому мы с тобой сидим тут в свой единственный выходной – мент и патологоанатом, – она окинула рукой помещение. – Все пьют, веселятся, а мы с тобой пьем чай и говорим про работу, трупы и смерть. Мы не пьем вместе с ними, потому что я знаю, во что превращается печень от злоупотребления, а ты знаешь, что человек способен сделать в состоянии опьянения.

      В первый раз они пришли в этот бар после окончания смены Милены в больнице – в день, когда вскрывали тело третьего из убитых Мартином Мором приспешников. Выходя из морга, они выяснили, что оба совершенно не спешат домой, а потому спонтанно решили провести время вместе.

СКАЧАТЬ