Напряжение между нами росло с каждой секундой, становилось почти осязаемым. Я чувствовала, как мое тело тянется к нему помимо моей воли, повинуясь какому-то древнему инстинкту. Еще миг – и случится непоправимое…
Процессия медленно проходила мимо. Сквозь тонкую ткань гобелена просачивался неясный свет свечей. Голоса и шаги постепенно стихали вдали.
Мы стояли неподвижно еще несколько долгих мгновений после того, как последние звуки затихли. Я боялась пошевелиться, боялась нарушить это хрупкое равновесие между желанием и долгом. Тело Тристана по-прежнему прижималось к моему, его дыхание щекотало мою кожу.
Мариель, – прошептал он, и его голос прозвучал хрипло, словно каждое слово давалось ему с трудом. – Мы… мы не должны…
Но даже произнося эти слова, он не отстранился. Напротив, его рука, упиравшаяся в стену над моей головой, напряглась, пальцы сжались в кулак. Казалось, он вел мучительную внутреннюю борьбу, так похожую на мою собственную.
Я чувствовала, как мое сердце колотится о ребра, как кровь стучит в висках. Быть так близко к нему, ощущать его всем своим существом – это было одновременно блаженством и пыткой. Жар, разливавшийся по моему телу, не имел ничего общего с теплом летнего вечера. Он зарождался внутри, в самой глубине моей души, там, где я никогда раньше не заглядывала.
Почти помимо воли я качнулась вперед, прижимаясь к Тристану еще сильнее. Из его груди вырвался сдавленный стон, рука над моей головой дрогнула. На мгновение мне показалось, что он сейчас обнимет меня, прижмет к себе, и будь что будет…
Но внезапно где-то вдалеке раздался звон колокола, возвещающий о начале ночной службы. Мы вздрогнули, словно очнувшись от забытья. Тристан отпрянул, его рука безвольно упала вдоль тела. На его лице я видела отражение собственных чувств – смесь потрясения, смятения и горького сожаления.
– Нам… нам нужно идти, – пробормотала я, с трудом находя слова. Тристан кивнул, его глаза были полны смятения и… чего-то еще, чему я боялась дать название.
– Конечно. Спасибо, что помогли мне не заблудиться.
Мы выскользнули из-за гобелена и поспешили в разные стороны.
***
После той встречи с Тристаном в коридоре я не могла найти покоя. Мои мысли постоянно возвращались к нему, но возможностей увидеться было крайне мало. Жизнь в монастыре была строго регламентирована, каждый час расписан.
Однако мое происхождение и особый статус давали мне некоторые привилегии. Отец, отправляя меня сюда, сделал щедрое пожертвование обители. Кроме того, все знали, что мое пребывание здесь временное – до замужества. Поэтому ко мне относились не как к обычной послушнице, а скорее как к важной гостье, которую нужно подготовить к благочестивой семейной жизни.
Это позволяло мне избегать некоторых самых тяжелых работ и давало чуть больше свободы СКАЧАТЬ