Долгая дорога домой. Василь Быков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ души – книжный мир стал для меня не менее реальным, чем тот, в котором я жил, однако влияние на формирование души книги оказывали более важное, нежели реальность. Тогда, в детстве…

      Поэзия, в том числе и русская классическая, трогала мало. Немного позже, в юности, стал нравиться Лермонтов. А почему – я понял, прочитав после войны у Бунина, что именно Лермонтов, а вовсе не Пушкин – первый поэт России.

      Несколько лет подряд я сидел в школе за одной партой с Шуркой Андрейчиком. Это был тихий, задумчивый паренек, хорошо успевал по математике. Лучше меня. Но я лучше писал диктанты и сочинения. И вот мы договорились, образовали, так оказать, кооперацию: он мне помогал по математике, а я ему по грамматике и литературе. Со временем я совсем обнаглел и на уроках математики читал, положив книгу на колени. Продолжалось это долго, пока однажды директор школы Слимборский, который преподавал математику, не поймал меня с поличным и не поставил двойку. Пришлось исправляться. Стыдно стало, потому что по всем остальным предметам у меня были пятерки.

      Не могу не сказать еще об одном моем увлечении в школьные годы – о рисовании. Рисовать стал рано, пожалуй, в третьем или четвертом классе, – карандашом или акварельными красками делал рисунки для стенгазеты, рисовал всякие наглядные пособия – карты, схемы, диаграммы… Учиться искусству рисования было не у кого и не на чем – какое изобразительное искусство в деревне? Да все же обнаружилось! В соседнем селе Островщина жил крестьянин по фамилии Бобрик, бедняк из бедняков. Этот Бобрик в годы Гражданской войны был в Сибири, служил в доме у какого-то богатого дворянина, говорили, у самого губернатора.

      Я узнал, что Бобрик привез на родину несколько картин, написанных маслом, маленькие такие этюдики. Еще он привез годовые подшивки журналов «Нива» и «Огонек», в переплете, за несколько лет. «Огонек» – номера с начала XX века, вплоть до 1916 года. В журналах было много репродукций – черно-белых и цветных тоже. Я брал у него эти подшивки, читал, разглядывал репродукции. Ну и, конечно, сам рисовал. Посылал на какие-то конкурсы свои рисунки, переписывался с Витебским, кажется, или Минским, точно не помню, домом пионеров. Там были методические кабинеты, оттуда мне присылали задания. Что до книг, то, думаю, многие из них надо читать в свое время, в определенном возрасте. Теперь жалею, что слишком рано прочел самые значительные книги, поэтому, будучи несмышленым, взял из них далеко не всё, что в них было заложено. Но, возможно, я ошибаюсь. Может, именно потому, что я читал их в раннем возрасте, они и смогли что-то затронуть глубоко в душе, а потом уже было не то. Потом жизнь формировала, комкала душу, а влияние литературы ослабло.

      Достаточно долго мой рассказ на этих страницах идет о детстве, память выбирает лучшее, что в нем было, или нейтральное. Но жизнь на самом деле была другой, и память сохранила немало уродливых гримас той жизни, событий, происходивших в мире взрослых.

      Вспоминается 1932-й, кажется, СКАЧАТЬ