Дрёма. Игорь Васильевич Горев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ пролетающий мимо силуэт призрачно появлялся из ничего и тут же зыбко пропадал. Ты говорил, дела определяют человека. Дела Артёма Александровича можно пощупать, они греют и спасают во время дождя. А твои дела, папа?.. Тебя больше нет, и ничто не греет. И никогда уже не согреет! От памяти одна грусть.

      Дрёма повернулся на спину и уставился в потолок. Тот лысеющий мужчина, который принёс весть о гибели отца, сказал, что ты был героем. – Дрёма задумался. Не так он представлял себе геройскую гибель. Весь предыдущие опыт его, основанный на рассказах, книгах и фильмах настойчиво нашёптывал ему: а где почётный караул, почести, где вереница сочувствующих, венки, рукоплескание, где?! Словно тебя и не было на этой земле, папа. Словно ты метеор, мелькнул на небосводе и пропал. Сгорел. Кто успел – загадал. И снова чёрное небо. Провал над головой, куда жутко иногда бывает заглядывать.

      Дрёма ясно вспомнил острое ощущение одиночества и уязвимости. Когда они ночью сидели с отцом у догорающего костра. Кругом на многие километры ни души. Альпийский луг с последними лучами солнца потерял своё поднебесное очарование, сжался до крохотного круга освещаемого костром. Вдоль ущелья засквозило, зябко проникая под куртку и свитер, заставляя ёжиться, и тянутся к пламени. Звёзды пытались оживить вездесущий мрак. Тщетно. Зловещие тучи заволокли небо, ещё больше сгущая тревогу перед неизвестностью. Дрёма прижался тогда к отцу. Он обнял: «В этом мире, Дрёма, только человек человека может согреть и обнадёжить. Все крыши мира из черепицы ли, металла – не важно – такого не смогут никогда». Дрёма сначала поверил. Но когда ночью разразилась неистовая гроза и полог палатки начал злобно рвать свистящий ветер, он засомневался. И успокоился только тогда, когда отец крепко прижал к себе: «Спи. Это всего лишь стихии. Любовь убережёт нас. Спи». От тёплой близости отца исходило непонятное спокойствие, мальчик уснул. Утро было солнечным, луга обновлено сверкали. Над ущельем изогнулась радуга. Да так явственно, что Дрёме показалось, шагни и сразу окажешься на соседнем хребте.

      Воспоминания улетучились. Дрёма снова увидел лепной потолок, люстру. Стоит подойти к выключателю, щёлкнут, и станет светло, и комната зальётся светом. Там палатка и живое тепло, тут крыша, электричество, удобства. Чему верить? Отца уже нет, и не согреет его живое тепло, а люстра, вон она на потолке с хрустальными сосульками. Живее всех живых?

      Дрёма включил светильник на тумбочке. Протянул руку, подумал секунду и взял толстую тетрадь. Долго рассматривал грязных затрёпанных лошадей и перевернул обложку. Первое, что бросилось в глаза, совсем не вязалось с тем, что говорил сегодня скорбный вестник: «Твой отец погиб геройски».

      Первые строчки тетради начинались так: «Я пишу не для того, чтобы предстать перед тобой этаким героем, браво гарцующим на белой лошади. И не оправдываться буду я. За что оправдываться? За жизнь обыкновенную? Или за жизнь яркую, полную приключений и подвигов? Сын не живи правдой – и не будешь оправдываться. И герои пишут мемуары, и в них СКАЧАТЬ