Митяев выдвинул ящик в нижней части одного из дальних шкафов. Леся постелила туда сложенный плед. Все это время Лия Александровна сидела рядом на складном стуле, существо лежало у неё на коленях, свесив тоненькие ручки и ножки. Потом они уложили существо в ящик и задвинули его.
Принялись лихорадочно что-то прибирать, перекладывать. Схватили свои кружки с остывшим чаем и метнулись к столу возле Крапивина. Сели. Брякнули кружками о стол, поставив их. И молчок.
Слышно было как щёлкнул бойлер. Похоже, Митяевы и сами не очень понимали, что случилось. Но они хотя бы знали, что надо молчать, тащить, прятать!
Крапивин ничего этого не знал. Лежал в своем гнезде из пледов и переводил вопрошающий, просящий, умоляющий взгляд с одного на другого. Но все делали вид, что ничего не произошло. Только Леся приложила ладонь к уху и скорчила физиономию, что подслушивает, показала на дверь, покивала.
Кто подслушивает? Зачем? Зачем спрятали в ящик это трогательное оломейское создание… Крапивин все никак не мог определиться, как ему называть этих человечков-оломейцев. А хозяева всячески делали вид, что они просто сидят, пьют чай у постели больного.
– Можно кстати, прямо сейчас и попробовать… – нарушил тягостную тишину Митяев, откашлявшись. Но говорил он отстраненно, будто думал о другом и никак не мог переключиться на то, о чем говорил. – …Пифагора увидеть. Сменил он дислокацию или нет. А кашель у вас, Данил, кажется, затих. Тепло и блокатор делают свое дело, помню, первый раз я кашлял до рвоты. Здесь еще воздух сухой, с множеством добавок. Под куполом жить – не очень полезная штука. Тут ведь коридоры и стены моют периодически, кроме того, кондиционеры. Они огромные, мощные, конечно вытянут эту дрянь, но и их обеззараживают. Так что воздух хоть и пригодный для дыхания, но, скорее, для здорового человека.
– Для меня вообще загадка, почему человек может не стараться отсюда уехать, – растерянно улыбнулся Крапивин, попытавшись поддержать разговор.
Чувствовалось, что это очень важно для чего-то – поддерживать разговор ни о чем. Митяев вскинул на него глаза. Кивнул.
– Да, бывает, что охота сорваться и уехать.
– Деньги? – неуверенно спросил Крапивин.
– Да нет конечно, – поморщился Митяев. – Нет, это приятно, когда есть деньги, но…
И опять повисла тишина. И Леся, и Лия Александровна молчали, будто в рот воды набрали. Леся сидела на маленькой плавающей подушке, сцепив руки в замок и слегка покручиваясь на своем вертлявом сиденье. Лия Александровна посмотрела лишь и промолчала. Сидела она на такой же плавающей подушке, но ее подушка стояла намертво, СКАЧАТЬ