Наши за границей. Николай Лейкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ выражения лица, и, выпив кюммелю, потягивал из кружки пиво.

      – Водка-то у вас, хер, очень сладкая – кюммель, – говорил Николай Иванович, чокаясь с начальником станции своей кружкой. – Ведь такой водки рюмку выпьешь, да и претить она начнет. Неужто у вас здесь в Неметчине нет простой русской водки? Руссишь водка? Нейн? Нейн? Руссишь водка?

      Немец пробормотал что-то по-немецки и опять прихлебнул из кружки.

      – Черт его знает, что он такое говорит! Глаша, ты поняла?

      – Ни капельки. Это какие-то необыкновенные слова. Таким нас не учили.

      – Ну наплевать! Будем пить и говорить, не понимая друг друга. Все-таки компания, все-таки живой человек, с которым можно чокнуться! Пей, господин немец. Что ты над кружкой-то сидишь! Пей… Тринкензи… Мы еще выпьем. Пей, пей…

      Немец залпом докончил кружку.

      – Анкор! Человек! Анкор… Менш… Еще цвей бир!.. – кричал Николай Иванович.

      Появились новые кружки. Николай Иванович выпил залпом.

      Немец улыбнулся и выпил тоже залпом.

      – Люблю, люблю за это! – воскликнул Николай Иванович и лез обнимать немца. – Еще бир тринкен. Цвей бир тринкен.

      Немец не возражал, пожал руку Николая Ивановича и предложил ему сигару из своего портсигара. Николай Иванович взял и сказал, что потом выкурит, а прежде «эссен и тринкен», и действительно напустился на еду. Немец смотрел на него и что-то с важностью говорил, говорил долго.

      – Постой, я его спрошу, как нам с нашими подушками и саквояжами быть, что в поезде уехали. Ведь не пропадать же им, – сказала Глафира Семеновна.

      – А можешь?

      – Да вот попробую. Слова-то тут не мудреные.

      – Понатужься, Глаша, понатужься…

      – Загензи бите, во ист наши саквояж и подушки? Мы саквояж и подушки ферлорен[35]. То есть не ферлорен, нихт ферлорен, а наш багаж, наш саквояж в поезде остался… Багаж в цуг остался, – обратилась она к немцу. – Нихт ферштеен?

      И дивное дело – немец понял.

      – О, ja, ich verstehe, Madam. Вы говорите про багаж, который поехал из Кенигсберга в Берлин? Багаж ваш вы получите в Берлине, – заговорил он по-немецки. – Нужно только телеграфировать. Nein, nein, das wird nicht verloren werden[36].

      Поняла немца и Глафира Семеновна, услыхав слова “wird nicht verloren werden, telegrafieren”.

      – Багаж наш не пропадет, ежели мы будем телеграфировать, – сказала она мужу. – Нам в Берлине его выдадут.

      – Так пусть он телеграфирует, а мы с ним за это бутылку мадеры выпьем. Хер… Телеграфирензи… Бите, телеграфирензи. Вот гельд, и телеграфирензи, а я скажу данке[37], и мы будем тринкен, мадера тринкен.

      – О ja, mit Vergnügen[38], – проговорил немец, взял деньги и, поднявшись с места, пошел на телеграф.

      Через пять минут он вернулся и принес квитанцию.

      – Hier jetzt seien Sie nicht bange[39], – сказал он и потрепал Николая Ивановича по плечу.

      – Вот СКАЧАТЬ