В кабинете все зашептались. Хоть я и был готов к такому развитию событий, но слышать такое было печально.
– Анатолий Ростиславович, модификация «М» и «К» – это одно и то же. Выходит, они закрывают нам дорогу по двум направлениям? – спросил кто-то из конструкторов.
– Нет. По кораблю работаем. Причём очень плотно. Все машины, которые возможно переделать в модификацию «К» нужно будет подготовить. Один образец оставим для Владимирска. Он будет у нас участвовать в работе по новому изделию.
Не всё так печально оказывается. Если Ваня и Сагит продвинутся по корабельной теме, то можно будет вернуться к МиГ-29М.
– Александр Васильевич, кого определите в командировку во Владимирск?
– Родина, – без колебаний ответил Федотов.
Шептания среди инженеров начались ещё громче, чем при обсуждении аварии. Я поднялся на ноги и посмотрел на Белкина. На его лице не было энтузиазма по поводу моего назначения.
– Федотову и Родину остаться. Остальные – свободны.
Глава 2
Кабинет генерального конструктора быстро опустел. Последним из него вышел Иван и подмигнул мне, закрыв за собой дверь.
Федотов подошёл к окну и открыл форточку, впустив свежий воздух. Тянуло в сон, но пройдясь по кабинету, у меня получилось взбодриться.
Я пересел поближе к столу Анатолия Ростиславович, пока он просматривал документ.
– Не продует? – спросил у меня Белкин.
– Всё нормально.
Федотов вернулся на место и сел напротив. Старший лётчик фирмы внимательно вглядывался в моё лицо. Странный взгляд у шефа!
– Васильич, мы разве не договорились на нашей личной встрече по Родину? – спросил Белкин, отложив в сторону документ.
Что-то мне не нравится начало разговора.
– Анатолий Ростиславович, в нашем с вами разговоре я высказал свою позицию. Менять, не намерен.
– Не понимаю вас, – покачал головой Белкин и отклонился назад.
Они так разговаривают, будто меня здесь нет.
– Могу узнать, в чём суть вашего разговора? – спросил я.
– Сергей, не думай, что я тебя в чём-то обвиняю. Нам необходимо знать, была ли возможность избежать пожара на борту, – ответил мне Анатолий Ростиславович.
Выходит, что официально я в аварии не виноват. Федотов с этим согласен. Но генеральный конструктор в моей невиновности сомневается.
Белкин прекрасно знает технические возможности МиГ-29. И он лично давал добро на изменение в программе пилотирования. Он знает все последствия возгорания. Как я должен был его избежать? Нет у меня способностей пророка.
– Так у нас ничего не получится, Анатолий Ростиславович, – СКАЧАТЬ