Тульская область. Это моя земля #киберпутеводитель. Андрей Сулейков

Чтение книги онлайн.

      – Откуда знаешь?

      – А чем ты поможешь? Ты врач?

      – Как ты не понимаешь? Она моя дочь!

      – Как ты не понимаешь? Она ребёнок, она по возрасту должна болеть! Ты не можешь по каждому чиху срываться к ней, тем более, сегодня!

      – Прости!

      – Ты ведь слышишь, чьи слова она произносит? Выполнить обещание или вестись на манипупяции – это твой выбор!

      – Прости…

      …

      Сумерки уплотняются, я запрокидываю голову и смотрю вверх. Беспросветно. Мне в лицо мокро, колко, кусаче падает и падает небо.

      Белёв несуразный, внезапный, противоречивый. Пасынок Тульской губернии. Дорога к нему идеальная, но обрывается выбоинами на въезде. Только расслабишься – как тряхнёт! Обитаемые храмы милосердно соседствуют с обезглавленными церквями. Некогда богатый купеческий город на излучине Оки, прославленный кружевами, пивом, лыком и ножами теперь спасается яблочной диетой и пастилой.

      Экскурсия по фабрике и музею закончилась, сбор на привокзальной через полчаса. Велено поторапливаться. Небо больно щиплет нос, зябко лезет за воротник.

      Группа вдохновенно мчит за пастилой, зефиром, яблочными дольками. Я было тоже рванула, но, стиснув зубы и мелочь в кармане, решила, что мне интересней памятники. Вот крадусь к обледеневшему Льву Толстому. Толстой был в Белёве один раз проездом, и вот на тебе – памятник… На носу, голове, плечах его мокрый, пятнистый снег. Я хочу дотянуться, отряхнуть, согреть, но не выходит, и я в отчаянии бью ногами каменное подножие. Люди поворачивают серые лица и, ёжась, втягиваются обратно в воротники.

      Бабка перед фонарным столбом у импровизированного прилавка, собранного из пластиковых и картонных ящиков, окликает меня.

      – Дочкя, угостись. И полакомисси, и хвигурку не спортишь.

      – Испортила уже… и не только фигурку.

      – Попробуй хрустилУ. С корицей? С ягодками?

      Смотрю в морщинистое лицо. Бабка улыбается мне, щёки в румянах. Неровно накрасила. Под сумеречным фонарём румяна – грязные пятна. Рукой без перчатки закрываю рот, откашливаюсь. Дома не смолчала и сейчас не могу. Холодные пальцы. Холодное кольцо. Снег усиливается. Дождь усиливается…

      – Замёрзла? К хрустилЕ взвар отведай – с травами, мёдом. Согреесси!

      – Ну… наливайте.

      Слышу свой голос и не узнаю. Таки охрипла. Лучше б чего покрепче предложила мне, бабка, а то – взвар, знаешь, не лекарство.

      – Хлотни хоряченького, полегчаить.

      Полегчает, да? Скоро возвращаться, а куда? Некуда возвращаться. Обида такая, ни с варевом, ни с сухарями – не проглотишь.

      Отхлебнула. Проглотила. Взвар дымит, обжигает через пластик.

      – Двое суток пекла, сутки сушила! Царю-батюшке такие подавали! Нравитси?

      – Очень! Сколько стоит?

      – 50 рублёв! Всяко яблочками хрустеть пользительней, чем картошкой пересоленной.

      Жизнью СКАЧАТЬ